Вот как хорошо — и позвонить в колокола, и к реке по-
пасть. И обратно к остановке пройти берегом красивого озера
— вытянутого, когда ветер — рябь по воде, по неопытности
можно подумать, что это река. Берег у озера крутой, и к воде
сделаны деревянные спуски, чтобы купаться, рыбачить или
полоскать бельё — хорошее озеро, каждому найдётся занятие
по душе.
VII
Мы вернёмся в Лузу, из Озёрской пойдём пешком, по до-
роге из песка и мелких камешков гальки, так они называются.
Снимем обувь, туфли свои снимем и отправимся босиком. Пока
то да другое, пока служба и купание в Недуме, солнце нагрело
песок и камни, идти горячо, но делать нечего. К тому же это
массаж и горячее закаливание ступней ног, полезно. Можно
выбрать самую кромку лесной травы — рядом с дорогой лес —
и по ней добираться. Немного прохладнее. Что поделать, если
лето выдалось слишком жарким, никто не видел такого. Даже
тут, на севере, у людей катится пот так сильно, что днём можно
в ведро выжимать одежду. Лишь белой ночью удаётся отдох-
нуть, радость, что есть ночи.
Дорога проходит рядом с парком Мира, самым любимым
у горожан. В любой праздник они тут. В выходные, когда есть
время, осенью, весной и зимой — на тропе, на лыжне. Чей-то
уазик стоит у парка, значит, кто-то приехал отдохнуть, воскре-
сенье. На краю города Лузы автобусный парк, сначала в нём пу-
сто, но потом приезжает всё больше и больше машин, как раз
обеденный перерыв, водители могли бы побывать в это время
дома, но они разом решили поговорить друг с другом. Есть не
очень хочется, во всяком случае, никакого мяса, и они жуют
лук, хлеб, появляются даже огурцы — удивительно, в начале
июля в этих широтах — запивают минеральной водой, отмахи-
ваются от слепней и мух. Движения их ленивы и плавны, а го-
лоса веселы и бодры — опять Палыч рассказал анекдот, так го-
готали, Санёк чуть не подавился, долго стучали по спине и сно-
ва смеялись. Хорошо, когда есть работа.
Этот город считается невидимым, потому что никому нет
до него дела. Когда-то, ещё три года назад, в Лузе работал ле-
соперерабатывающий завод, он до сих пор стоит в новой части
города, но уже не работает. Люди ходят мимо, вытирают слёзы.
Взрослые мужики рассказывают внукам, что когда-то работали
здесь, и работали бы до сих пор, громко высморкаются и про-
должают свой путь за хлебом или за пивом. Пособие по безра-
ботице, конечно, платят, но сколько там его? И как же здорово-
му сидеть дома, нянчиться? Несерьёзно.
Вот в другой город люди из всей области собирали по-
мощь — там закрылся завод. В деревню, куда привели трубу с
природным газом, приезжали начальники области. В посёлке,
где нет отопления и не работает фабрика, тоже кто-то приез-
жал, их показывали по телевизору. Все пишут им письма: мы
очень вам сочувствуем, нам жалко вас, рассчитывайте на нашу
помощь. А в Лузе никого никогда не было, как закрылся лесо-
перерабатывающий комбинат, так все забыли дорогу сюда. От-
казываются видеть город.
VIII
В Папулово злые собаки. Они набрасываются из-за угла,
кидаются. Хорошо, если на боку висит сумка, тогда достаётся
только ей. Вот выходит хозяйка из дома, говорит: проходите в
дом, я дам нитки, иглу. А собакам она говорит: фу, а ну марш! И
они уходят, дорыкивая своё.
В доме мрачный двадцатилетний Саша, он сидит и смот-
рит телевизор. За окном белый день, будни, а он сидит дома —
тут тоже мало работы. Для женщин — в школе, в магазине,
фельдшерском пункте, на почте с разбитым чердачным окном.
Для мужчин — в лесу, пилить его для частных компаний. Но
туда берут не всех, зачем им лишние? Лён тут теперь не выра-
щивают, почти ничего не выращивают, и молодёжь разъезжа-
ется, что тут делать? Угрюмый Саша никуда не едет, он не зна-
ет, где он нужен, для чего может пригодиться. И даже не вышел
поговорить.
Хозяйки с нитками и иглой тоже нет, часы отмерили два-
дцать минут, прокуковали два часа дня, скоро будет темнеть,
зимой рано, надо идти. Уже уходите, а как же сумка? — спра-
шивает хозяйка, вот где она, на улице. Ничего, можно и так. Ну,
как хотите, я придержу собак, не бойтесь.
В Папулово по домам сидят одни мужчины, кто-то колет
дрова, кто-то просто смотрит в окно — пошёл снег, и стало ти-
хо. Вот Владимир Витальевич, ему почти шестьдесят лет, лы-
сый, моложавый, вышел в тапочках, поговорили. Вот Павел, ему
сорок три, он просто лежит в кровати и никуда не хочет идти,
болеет. Вот важный человек Степан Иванович, он знает всех,
может определить по почерку любого односельчанина. Ему
лучше всех — на пенсии можно не работать, а деньги всё равно
платят.
IX
Самое лучшее место в Папулове — это школа. Каменная,
двухэтажная, с одной стороны окна выходят на гору с антенной
для сотовой связи, с другой — на дорогу, видно, как приезжает
и уезжает автобус.
Раньше в школе можно было учиться с первого до один-
надцатого класса, но недавно она стала только девятилетней.
Десятый и одиннадцатый класс надо заканчивать в Лальске.
Некоторые ребята привыкли жить пять дней в неделю не дома
— на первом этаже интернат для школьников из дальних де-
ревень, спортзал и раздевалка. Ученики живут в Папулове до
пятницы. После уроков их забирает автобус и развозит по де-
ревням. Так что в пятницу можно уехать из Папулова. А в поне-
дельник утром приехать.
Ученик шестого класса написал в школьную газету весё-
лую заметку о том, как он ездит по понедельникам из Учки в
Папулово. Её перепечатала районка. Потом областная детская
газета. А потом она появилась в «Пионерской правде», но «Пи-
онерка» уж до школы не дошла. В детской областной газете
сделали вот что. Откопировали на цветном ксероксе всю стра-
ницу с этой заметкой, положили в большой конверт и отправи-
ли в Папулово. Она пришла как раз к пятилетию школьной га-
зеты. Вот было радости! Все говорили: наш Рома в центральной
прессе! Так посмотришь на него — обычный шалопай, а напе-
чатали на всю Россию. Через неделю об этом ещё написали в
районной газете. Письмо пришло во вторник, и всю среду ше-
стиклассник гордился, а в четверг ему поставили тройку по
географии. Ну ничего, в пятницу он приехал домой, и рассказал
о «Пионерке» маме.
Когда в прошлом году замёрзла в трубах вода, ребята ре-
шили: сами будем носить из колонки. Иначе школу пришлось
бы закрывать до весны. Они таскали воду для интерната, под-
нимали на второй этаж в школу. Пришлось менять расписание,
делать большую часовую перемену, чтобы папуловские ребята
могли сходить домой на обед. Они успевали не только пообе-
дать, но и погулять, покататься на лыжах. А интернатовским
привозили еду прямо из дома повара, а в школе только разо-
гревали. Если бы кто-то из начальства в Лузе узнал, что в шко-