Мирта начинает лихорадочно искать припрятанные ножи, когда утром с неё резко стягивают тёплое одеяло. Резкий порыв ветра, бросающий в неприятную дрожь, проносится по комнате сквозь распахнутые окна.
Декабрьский холод нещадно пронзает чувствительную кожу, ведь девушка облачена лишь в тонкую пижаму. Пока Китнисс взволнованно раздвигает оранжевые шторы из бархата, Мирта только проснувшись, смотрит в стену пустым взглядом непонимания. А льющийся солнечный свет озаряет комнату и девушка, обречённо вздохнув, понимает, что она теперь точно не заснёт.
— Вставай, уже десять часов утра, — строго командует Китнисс, — после экзаменов спать допоздна простительно, но пора просыпаться. У нас сегодня будет совместный завтрак с Питом.
Мирта закатывает глаза. В жизни многое изменилось с того момента как они с Питом начали встречаться. Комната проветривалась чаще. Китнисс притащила в комнату занавеску оттенка «золотого мака». Так называл её Пит. Хотя, Мирте казалось, что она больше цвета апельсиновой шипучки. Да и весь этот роман развивался как-то излишне стремительно, что порождало у неё смутное чувство тревоги. Будто в один день корабль реальности взорвётся, не выдержав ниоткуда нахлынувшие чувства.
Пит как-то говорил Китнисс, что его любимый цвет оранжевый. Как у неба на закате. Вот и Китнисс покрасила часть своей комнаты в этот оттенок. И, конечно же, не без его помощи, что ему тогда приходилось часто ночевать у девушек. На полу. В спальном мешке, который он заранее приносил с собой. Потом Китнисс повесила ту самую фотографию. На самом видном месте. Это служило напоминанием об их встрече с Мелларком. Мирте было немного неуютно от их отношений, но она старалась на этом не зацикливаться, потому что это её не касается. Да и после этого семестра, она собиралась переезжать в другую комнату, чтобы не мешать Китнисс.
— Знаешь, ты встречаешься с Мелларком уже целый месяц. Но не научилась относиться деликатно к другим людям. Могла бы поучиться у своего «джентльмена», — недовольным тоном выражается Мирта.
Китнисс вытаскивает из шкафа несколько коробок и бережно кладёт их в рюкзак. А затем, повернувшись в сторону соседки, оглядывает её с хитро прищуренным взглядом и примирительно восклицает:
— Не кипятись, тебе понравится. Ну же! Чем быстрее соберёшься, тем быстрее узнаешь, что тебя ждёт.
У Реггадсон совсем не было планов на рождественские каникулы. Пит с Китнисс оставались в кампусе, так что она тоже решила, что останется, ведь ей не хотелось видеться с Марвелом. Вот и сегодняшний день не изобиловал никакими мероприятиями, так что Мирта уже мысленно соглашалась со всем, что предлагала её соседка.
Одевшись за пару минут, девушки спускаются в многолюдный холл. Большинство студентов как-никак не уезжали домой, предпочитая оставаться в стенах родного университета. Выбравшись оттуда, они, неуклюже топая по твёрдому снегу, за полчаса добираются до кофейни.
Раздвижные двери автоматически открываются, пропуская замёрзших посетителей в тёплое пространство, где в воздухе витает запах только что испечённых черничных кексов. На третьем столике сидит безмятежный Пит, который мигом встаёт, увидев идущих к нему девушек. Пит с Миртой вежливо кивают друг другу, а затем парень нежно обнимает Китнисс. А она в свою очередь коротко целует его в щеку в качестве приветствия.
— Ну, вы там не замёрзли? Что мне стоит заказать? Знаю, Китнисс не переваривает кофе. А что насчёт тебя, Мирта? — внимательно читая меню, уточняет Пит.
— Я, пожалуй, возьму омлет со шпинатом. И кофе с карамелью, — сонно отзывается девушка, — А ты, Китнисс?
Эвердин ослепительно улыбнувшись, воодушевлённая отвечает:
— Я возьму яичницу-глазунью с картофелем и паприкой. Шоколадный кекс с бананом и горячий шоколад.
Пит улыбается ей в ответ. Его радует, что у неё появился пламенный аппетит, и то, что она научилась радоваться ежедневным мелочам. И пока он отходит, чтобы сделать заказ, Китнисс достаёт из рюкзака небольшие коробки из василькового картона, перевязанные белоснежными ленточками. И протягивает одну удивлённой Мирте. Но она не спешит распаковывать, думая, что будет лучше открыть, когда Эвердин всучить подарок и Питу.
Вскоре Пит возвращается с тяжёлым подносом. И усевшись, тоже получает коробку от своей девушки. В то время как Пит и Мирта не теряя времени, рассматривают свои подарки, Китнисс не спеша попивает горячий шоколад.
Пит вытаскивает из коробки тёмный вязаный шарф из кашемира, а также перчатки в тон. Ещё и антисептик. Мирте достаётся изящный гербарий из высушенных одуванчиков и плитка молочного шоколада. Китнисс хоть и виду не подаёт, но жутко переживает, ведь раньше она не заморачивалась с выбором подарков. А это её первый год, в котором она усердно отбирала и выискивала подарки своим близким друзьям.
— Ух ты! Спасибо огромное, это так неожиданно, — выкрикивает Мирта, очнувшись первой от приятного сюрприза, — удивительно, что ты смогла достать одуванчики зимой.
— Пит? — негромко зовёт парня Китнисс. Ему что не понравилось? Он аж побледнел.
— Прости, милая. Мне так стыдно. У меня с собой ничего нет. И ещё просто я так ошарашен. Мне даже бабушка не дарила шарфы, поэтому и удивлён.
— А это… Просто хотела, чтобы ты больше не замерзал в эту зиму, — немного осекается Эвердин и нервно дополняет, — насчёт антисептика… не пойми не правильно, просто у тебя иногда нет возможности очистить руку от красок. Особенно, когда ты после урока рисования торопишься в кафетерии, чтобы успеть оттуда, купить что-то более-менее съестное.
— Это уж точно! Ты заботишься обо мне круче, чем сама Флоренс Найтингейл, — смеётся юноша заливистым хохотом.
Мирта желая скрыть смущения от данной обстановки, поспешно доедает омлет и, выпив кофе, живо добавляет:
— К сожалению, у меня тоже нет подарка. Потому давайте я оплачу наш завтрак. Это и будет маленькой компенсацией. Я тут отойду в сторону кассы, а вы тут посидите, — и мигом ретируется, чтобы оставить влюблённых наедине.
Пит посмеивается над этой ситуацией и, усевшись ближе к ней, шепчет в ухо Китнисс:
— Бедняжка. Нелегко быть третьим лишним, да? Но спасибо ей, что оплачивает всё. Однако после этого я бы хотел с тобой провести день перед отъездом на конкурс. Только с тобой.
Ей щекотно. Но намёк ясен. Только она не скажет этого Мирте. Она умна и сама поймёт, что к чему. Китнисс вздыхает. Однако не из-за этого, а оттого что её парень завтра уедет на соревнование художников в один из дальних штатов. Его не будет целую неделю. В последнее время, Пит колебался и думал, стоит ли ему вообще ехать туда? Ведь у него там нет шансов против студентов Нью-Йорка. Да и мать не одобряла его занятия, посчитав рисование невыгодным и малоприбыльным делом, но Китнисс, его Китнисс, уговорила хотя бы попробовать. Потому и он согласился на такую авантюру.
— Почему вздыхаешь? Это же всего на неделю, — мягко сжимает её руку Пит, — твои руки озябли.
Китнисс ухмыляется на романтические «штучки» Мелларка, как она обычно называет все его жесты заботы.
— Просто. Тебя не будет, — прямо без кокетства высказывается она.
— Не говори так, солнышко. Я всегда с тобой. Я в твоих социальных сетях. А главное в сердце.
Мирта оплатив счёт, смотрит на обнимающуюся пару цепким взглядом и сжимает рукой железный ключ от комнаты. Ей совсем не нравится Пит, но она будет молчать, потому что уважает выбор своей подруги. Да и потому что не может объяснить ей, чем он её так отталкивает.
А на паркет падают капельки крови багряной ненависти.