Китнисс ослабляет хватку и безвольно лежит на земле. Мирта встаёт, корчась от боли и дрожащими пальцами набирает номер скорой помощи.
— Здравствуйте, нам нужна скорая помощь. Меня ранили в руку куском стекла. А моя подруга впала в шок. Да, на нас напали, — врёт Мирта, чтобы не оттягивать время прибытия скорой, ведь терпеть итак-то нелегко, — адрес? Южный университет, кампус «А», четвёртый этаж. Я вас встречу.
Договорив это, Мирта встаёт и шарфом связывает руки соседки. Ей сначала хотелось бы вытащить осколок, но она не решается на это, не зная, основы самопомощи. Только накрывает рану бинтом, чтобы не таращиться на неё. И думает, что пока будет лучше, если она сосредоточится на Китнисс, чтобы до прихода врачей понять её состояние. Или приблизительно догадаться, что с ней. А все это из-за того идиота. Из-за этого Пита. Он и стал триггером этой вспышки Китнисс.
Китнисс опустошена, совсем не реагирует, даже если её трясут беспрестанно. Она лежит в позе эмбриона и у Мирты не получается разжать её пальцы. Брюнетка застыла как восковая статуя. Реггадсон думает «понимает ли Китнисс, что её поступок ненормален? Стоит ли говорить врачам правду? А вдруг её положат в психушку? Нужно позвонить миссис Эмерсон. И что, это похоже на кататонический ступор». Кричать на неё бесполезно, она не двинется, если даже окатить её ледяной водой. Лишь больше замкнётся в себе. Может стоит попробовать обратное?
Мирта наклоняется и еле слышным шёпотом произносит:
— С Питом все будет хорошо. А работникам скорой помощи мы расскажем другую версию. Ты только молчи. Я сейчас ему позвоню.
Пока Мирта листает контакты, чтобы позвонить Питу, включается свет. И на разукрашенную стену проецируются новости. Теперь та самая Аннели Виртанен слёзно даёт интервью.
— К несчастью, не обошлось и без жертв. Погиб юноша. Не выдержало сердце. Кажется, он страдал клаустрофобией, — и указывает на катафалк, где под белоснежной простыней покоится тело. Сложно угадать очертания почившего, ведь ткань скрывает почти весь контур, если не учитывать верхнюю область головы. Виднеются пшеничные волосы, а ещё с фигуры свисает тёмный шарф до самого пола.
Мирта охает. Невозможно. С одной стороны, Пит не единственный блондин в мире. Среди этой группы должен быть ещё один такой. Но с другой стороны, уж больно этот похож на шарф, который однажды покупала Китнисс. Хотя, ведь Пит не страдает клаустрофобией. Или страдает? Кто его знает. Но выводы делать рано, как-никак эта ведущая не назвала же его имя, потому.…Эти размышления прерываются словами Китнисс, которая все это время агрессивно хранила молчание:
— Похоже, я его убила. Не так ли?
========== Глава десятая. ==========
Сидеть под люминесцентной лампой было невыносимо. Девушке с перебинтованной рукой кажется, что она пребывает на допросе со следователем, который скрупулёзно подвергает сомнению каждое её слово. А ей остаётся лишь наблюдать за несведущими рыбками в аквариуме, пока резкий голос стоящего мужчины не вытаскивает её из полудрёмы.
— О чем задумались? — бесцеремонно интересуется доктор, поправляя очки на переносице.
— О том, что вы мне не верите.
Мистер Харрингтон устало вздыхает, и садится обратно в жёсткое кресло, в то время как Мирта мрачнеет. Однако терять самообладание нельзя, ведь ей неизвестно, где Китнисс и что медперсонал собирается с ней делать. Единственное, что она знает то, что доктора ей что-то недоговаривают. Мирта решает повторить пересказанную историю уже в третий раз в надежде, что доктор скажет ей о том, что вообще происходит.
— Доктор, в общежитии отключили свет. Моя подруга испугалась. Она посчитала, что к нам влезли грабители, и кинула в них первое попавшееся. Она не знала, что это я вернулась в комнату. Простая самооборона. Вот и всего.
Доктор хмыкает. Он уже обследовал Эвердин. Это было больше чем обыкновенный шок. А её соседка вместо того, чтобы рассказать правду, нагло обманывает его или правда не знает, что с ней.
— Говорите, что потенциальные грабители могли бы полезть бы к вам? На четвёртый этаж? — саркастично уточняет он.
— Да, — не теряется она, — влезли через пожарную лестницу. А окно было открыто, потому что Китнисс проветривала комнату.
— Вы неисправимы, так что я перейду к делу. Надеюсь, это сэкономит нам время, — он вытаскивает из шкафа тетрадь и, открыв его, внимательно читает записи обследования, — мисс Реггадсон, я осмотрел пациентку. Мисс Эвердин реагирует на нашу речь, но не отвечает. Её мышцы в тонусе, но она не двигается. Она впала в ступор, и когда наши медсестры пытались изменить принятую ею позу, чтобы предотвратить образование пролежней первой степени, пациентка яростно сопротивлялась. Мирта, вы понимаете, что ваша подруга опасна не только для общества, но и для себя?
Мирта молчит, но затем, переборов ком в горле, сдавленно спрашивает:
— И что теперь? Её госпитализируют?
— Да. К сожалению, без этого никак. Вам следует связаться с её родственниками. Она конечно старше восемнадцати, но все же присутствие хотя бы одного взрослого обязательно. Полагаю, что случилась ситуация с неким триггером вызвавший ступор. Но диагнозы ставить рано, нужно переговорить с её матерью или отцом, ведь…
Не успевает доктор договорить свои предположения подруге пациентки, как дверь распахивается настежь, и в кабинет вбегает побледневшая медсестра.
— Мистер Харрингтон, там пациентка ранила себя ручкой, — испуганно лепечет девушка, — но санитары её скрутили, и сейчас мы везём её на операцию.
Лицо доктора багровеет.
— Какого черта, Эмили? Я же вам столько раз говорил, что нельзя оставлять без присмотра ни одну вещь. Ни-че-го. Даже ручку. Кто в этот раз? Грейс?
Так называемая Эмили опускает голову и стыдливо сообщает:
— Нет, не она. Это новоприбывшая Китнисс Эвердин, сэр.
— Ведите, — твёрдо проговаривает мистер Харрингтон. И бегом следует за медсестрой. Мирта, еле поспевая за ним, не решается расспрашивать доктора в такой критический момент. А просто мчится за ними без вопросов. Итак-то ясно, что все идёт определённо плохо.
Через минут семь они уже стоят около реанимационной. Доктор переодетый согласно по регламенту реанимационного отделения, тихо переговаривается с доктором. Медсестры протирают приборы очищающим раствором, мерят пульс лежащей пациентке на операционном столе.
Мирта через внешнее стекло испуганно вглядывается в обездвиженное тело соседки. Она привыкла видеть Китнисс лежащей в постели от усталости, а не здесь, ведущей борьбу со смертью. Вдруг она из медсестёр деловито подходит к стеклу и закрывает шторы прямо перед носом Мирты. Постояв там несколько минут, измотанная девушка медленно сползает спиной по отштукатуренной стене.
Вытащив телефон, она непослушными пальцами набирает номер миссис Эмерсон. Идут длинные гудки, но никто не отвечает. Следом она звонит Примроуз. Но и её телефон вне зоны действия. Повторив это несколько раз, девушка сердито бросает телефон на пол. Она так и безмолвно сидит, пока проходящая мимо медсестра помогает ей встать с холодного кафеля. Молодая женщина усаживает её на кресло и поднимает с пола лежащий телефон.
— Шли бы они лесом. Чем же они так заняты, если не могут просто поднять трубку от телефона? Кому теперь звонить? У них умирает дочь, а они неизвестно где.
Медсестра смотрит на неё сочувственно и, хлопая по плечу говорит:
— Не знаю, о ком вы говорите, но ведь можно попробовать позвонить и другим абонентам. Друзьям или знакомым.