— И не покушаться на омлет. Понял, — закончил за меня этот несносный тип.
— И зачем я тебя только подобрала?
— Потому что машина отказалась ехать дальше? — произнеси он это другим тоном, я бы точно психанула. Но Ник спросил, будто мы давно знакомы, и не просто знакомы, а друзья, и… мой запал куда-то исчез.
Но все равно я в пику произнесла:
— Знаешь, кажется, теперь я верю, что тебя могли и захотеть убить. Мы с тобой едва знакомы, но я уже прикидываю, не начать ли гуглить что-то вроде «как незаметно от соседок-пенсионерок вынести тело из квартиры».
— Через окно — самый надежный вариант, — подсказал Ник, подкупающе улыбнувшись, а потом стал серьезным: — Мне говорили, что я раздражаю, — вдруг признался он. — И со мной иногда тяжело общаться.
— Ладно, извинения приняты. — Я махнула рукой.
Взгляд скользнул на порции яичницы, и подумалось: неплохо бы ее чем-то дополнить. Открыла холодильник и, узрев упаковку сыра, потянулась к нему. А вот когда открыла… Говорят, сыр с плесенью — недешевый деликатес. Мой же «костромской» подорожал сразу в холодильнике.
Мы оба с сомнением глянули на новоявленный «Бри» и дружно решили: нас устраивают и половинчатые порции. А вот когда с едой было покончено, я, нацелив на Ника пристальный взгляд (хотя хотелось еще и вилку), произнесла:
— И что ты намерен делать дальше?
— Этим вечером? — уточнил он и тут же сам ответил: — Быть очень вежливым. Потому что мне негде переночевать. — Намек был толще удава, нечаянно проглотившего слона.
— Знаешь, пока получается не очень, — честно ответила я. — Неужели у тебя нет того, к кому ты мог бы обратиться за помощью?
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Почему же? — удивилась я. Всегда казалось, что друзья, родные — это те, кто тебя поймут, поддержат.
— У них будут в первую очередь искать те, кто хочет меня устранить. — Ник на пару секунд замолчал. Я не перебивала. Ждала. — Ань, понимаешь, перед самой аварией я разговаривал по телефону. После — машина вылетела в реку на полной скорости. Телефон я утопил. Автомобиль найдут по последнему сигналу геолокации, а меня, надеюсь, объявят пропавшим.
— А как же твои родные? Девушка? Они же наверняка переживать будут, места себе не находить? — я все же не выдержала.
— Мне выгоднее, чтобы считали, что тело Никиты Беркутова унесло течение. — Гость даже не разозлился на то, что я его перебила. — Но это ровно до того, как будут какие-то движения по моим счетам или я позвоню другу. А потом охота за мной начнется снова. И не факт, что мне ещё раз повезет. Что же до родных… Думаю, отец вздохнет свободно. А двоюродный братец и вовсе возрадуется, узнав, что меня нет.
Он говорил это размеренным, спокойным тоном, словно речь шла о банальном решении матричного уравнения, а не о его собственной жизни.
— Подожди… — начала было я, но меня перебили.
— Ань, извини, но я дико устал.
— Я это заметила, еще когда ты вырубился на моем диванчике, — усмехнулась. Меня, конечно, терзало жуткое любопытство, и спросить хотелось о многом, но, как представила себя на месте Ника… само собой вырвалось: — Если хочешь, можешь до утра оставаться.
Нет, я не была Матерью Терезой и не намеревалась давать ему приют. Но куда он сейчас пойдет, когда время уже близится к полуночи, а у него ни денег, ни телефона? Ночевать на скамейке в парке? Я же, сова по призванию души и велению организма, все равно обычно раньше трех в кровать не ложилась. А сегодня, после всего пережитого, думаю, и вовсе до самого утра глаз не сомкну.
А потом выпровожу этого ныряльщика и задрыхну с чистой совестью. Нет, у моего неожиданного гостя, конечно, проблемы куда поболее моих, но по большому счету мы с ним почти незнакомы. Да и лезть мне в большие игры крутых боссов совершенно не хотелось. Так что до утра — и аривидерчи.
С такими мыслями я и караулила кофе в турке у плиты, а когда обернулась… Ник уже на бис повторил свой трюк «усни в мгновение ока».
Я притушила свет, оставив лишь лампу над мойкой. Медленно, тонкой струйкой налила ароматный напиток в чашку, завороженно наблюдая за темной, как пряная южная ночь, жидкостью, от которой исходил пар, добавила на кончике ножа корицы. Вдохнула упоительный аромат.
Это был не просто напиток. Это был ритуал, дарующий настроение, желание жить. Дверь в горячий ароматный мир с тысячами оттенков, задушевных бесед и уединения. А еще — вечеров, когда хочется подумать обо всем и ни о чем.
Я цедила его маленькими глотками. И казалось, что кофе согревал не только тело, но и душу.
За окном жил своей жизнью ночной город. Меня завораживал горизонт, даль которого была распорота мириадами огней: ярким и холодным светом вывесок, квадратами окон, яркими фарами-светлячками машин, что несутся по улицам. Я стояла, смотрела и думала, думала… о ерунде. Потому что на серьёзные мысли сил не осталось.