— Вещь-то хоть настоящая была? Тип, который её продал, тот ещё затейник, — хмыкнул Платов, вспоминая честное лицо Каца.
— Кононенко говорит, настоящая.
— Ха, вот и ещё один эпизод. Сто шестьдесят четвёртая статья — хищение предметов, имеющих особую культурную ценность. Поленов однозначно классик.
Шведов открыл массивный железный ящик, вытащил увесистые папки со сводками ПТП (прослушивание телефонных переговоров):
— Глянь свежим взглядом. Чего не поймёшь, спрашивай. Там и вчерашние сводки, мной не читанные.
Платов отхлебнул кофе. И начал перелистывать плотные листы бумаги, на которых были распечатки телефонных переговоров. Слушали телефоны обоих супругов. Если Рубен переговаривался в основном только со своей супружницей и все разговоры с её стороны носили характер директивный — принеси, подай, отчитайся, то сама Ирина трещала как заведённая с утра до вечера со всей Москвой. В основном вела переговоры по каким-то картинам. По атрибуциям, экспертам, ценам. Судя по всему, сворачивать бизнес Левицкие не собирались, но было заметно, что с клиентами у них напряжёнка.
Так, а этот разговор с каким-то мужчиной по имени Сергей.
«Объект контроля (Левицкая): Да, я слышала, что во дворе, где живёт этот гад, кого-то там убили, да.
Сергей: Кого убили?
Объект: Да не знаю кого, но как-то странно всё. Не удивлюсь, если этого Кононенко убить хотели. И поделом. Такая сволочь. Он на нас клевещет. Жулик. И я это докажу».
Ещё несколько разговоров было, где Левицкая плакалась на тяжёлую жизнь и жаловалась на Кононенко. Она специально людей выводила на эти разговоры.
А вот это интереснее. Вчерашняя сводка. Левицкая разговаривает с неустановленным мужчиной, судя по канве беседы, с каким-то адвокатом.
«Объект: Ну, как там наше дело? Я бы ещё доплатила, если бы побыстрее. Он же бандит. Он меня убьёт!
Н: Мы занимаемся вашей проблемой. Но просто так же всё не делается.
Объект: Но каждый день на счету!
Н: Поймите, что ваш Цеховик… он тоже деньги платить будет. Сколько вы ментам в ЦАО дали? Сто тысяч? А надо двести, чтобы носом землю рыли.
Объект: Но они же, как порядочные люди, должны отработать деньги.
Н: Так и будете деньгами мериться?
Объект: Ну поторопитесь, наконец! Я вся извелась. Я плачу деньги и хочу, чтобы меня не изводили. Я хочу, чтобы…
Н: Извините, я всё понял. У меня сейчас нет времени. До свидания».
Платов протянул сводку Шведову, предварительно очертив жёлтым маркером наиболее интересные места, и спросил:
— Ты понимаешь, что это такое?
— А что не понять. Левицкие занесли сумму в УВД Центрального округа, и наши коллеги теперь готовят провокацию.
— Надо Кононенко звонить.
— Надо. — Шведов взял трубку.
Но было уже поздно…
— Управление по борьбе с экономическими преступлениями УВД Центрального округа Москвы, — отбарабанил неприлично толстый, с тремя подбородками и легкомысленными усиками субъект, завалившийся в сопровождении бригады из трёх мордоворотов. Выглядела компания весьма представительно — сытые морды, дорогая обувь и одежда. Цепкие глаза профессиональных выбивателей долгов пробежали по обстановке кабинета, оценивая каждый предмет.
— На основании постановления следователя у вас будет произведена выемка предметов и документов, относящихся к уголовному делу.
Кононенко, достаточно спокойно наблюдавший за этим вторжением инфернальных существ в свой уютный уголок, осторожно поинтересовался:
— Что за дело? И какое я отношение имею к нему?
— Ознакомьтесь с постановлением. — Толстый оперативник протянул ему лист с печатью.
Взяв постановление, Кононенко, усевшись за стол, ознакомился с отпечатанным на принтере текстом, и по мере прочтения его глаза расширялись.
Дело возбуждено по статье 159 УК РФ — мошенничество. Основание — заявление гражданки Левицкой о совершении в отношении её мошеннических действий при сделке с недвижимостью — покупке офиса по адресу Большой Власьевский переулок.
— Кто бы ещё объяснил, какое отношение я имею к этому офису, — произнёс Кононенко.
— Кому надо — разъяснят. — Толстый поскрёб пальцем висящий на стене пейзаж кисти Клевера.
— Осторожнее, пожалуйста, она двести тысяч долларов стоит.