— Ты чувствуешь себя лучше? — вежливо поинтересовался он.
— Намного.
Тоня достала из ящика расческу и стала расчесывать распущенные волосы.
Вебстер смотрел на нее как зачарованный. Его взгляд скользил по ее мокрым волосам, линиям рук, округлостям груди. Да, он любовался… и ничего не мог с собой поделать.
Что происходило с ним? У него было много женщин. В отличие от этой дикарки они владели всеми женскими уловками и знали, как привлечь к себе мужчину. Все они были не прочь провернуть с ним маленькую интимную аферу.
Но с этой… какие могут быть легкие аферы?!
— Рыба на сковородке, — сказал Вебстер. — Еще есть салат и немного картошки в духовке.
— Что все это означает, Вебстер? — Тоня неопределенно махнула рукой. — Все это — дрова, генератор, медведи, картошка в духовке?
— Просто я решил отдохнуть, ведь я на отдыхе, Тоня. Почему бы мне на отдыхе не поработать поваром и… официантом?
Вебстер встал, галантно подвинул стул для Тони, сожалея о том, что не может усадить ее к себе на колени, и разложил рыбу и гарнир в две широкие тарелки. Удовлетворенным взглядом окинув стол, он сел напротив Тони и сказал, сделав приглашающий жест:
— Это вкусно. Если еда тебе понравится, ты, может быть, извинишь мне утреннее купание. Я прошу у тебя прощения…
Теперь, когда Вебстер переступил через свою гордость, он мог бы снисходительно улыбнуться и вернуть наступательную позицию, заговорив на другую тему. Например, о контракте.
Нет, было еще кое-что. Воткнув вилку в картофелину, Вебстер спросил:
— Мне извиниться и за поцелуй?
Тоня не ответила. Она занялась едой. Не стоит показывать, что поцелую она придает какое-то значение.
— Рыба действительно вкусная, — сообщила она, нарочито облизываясь.
— Приятного аппетита! — отозвался Вебстер. Если она предпочитает молчать о поцелуе, тем лучше. Тем проще заняться делами, однако Вебстер этим вечером так и не заговорил о делах. Она все-таки ухитрилась выбить почву из-под ног. А лежачих победителей не бывает…
И все же он вел себя безупречно: после ужина тщательно вымыл тарелки и достойно принял проигрыш в «Джин Рами», вежливо пожелал спокойной ночи и безропотно влез в спальный мешок.
…Утром Тоня, как обычно, проснулась рано. Она накормила медведей, проявила пленки в своей временной студии, обустроенной в гараже Чарли.
Когда она вернулась в хижину, Вебстера уже не было в спальнике.
Тоня разложила фотографии на кухонном столе, надеясь, что их критический просмотр отвлечет ее от мыслей. Например, об идиотском поцелуе на берегу. Или о предложении «продолжить начатое в хижине».
Мне извиниться и за поцелуй?
За ужином она трусливо проигнорировала этот вопрос.
— Забудь об этом, — пробормотала она, сосредотачиваясь на фотографиях. На них был Дамиен, которого она фотографировала позавчера, в день прибытия Вебстера. Снимки удались.
Войдя в хижину, Вебстер принялся вытирать руки бумажным полотенцем.
— Думаю, нам следует экономить энергию от генератора, — сообщил он тоном заправской домохозяйки. — Вчера мы израсходовали третью часть топлива, и кто знает, когда…
Он прервал фразу, увидев фотографии.
— Здорово! Невероятно! — воскликнул он.
— Я тоже так думаю. Он великолепен, правда же? — по-детски радуясь, сказала Тоня.
— Я о фотографиях, а не об этом монстре. Так запечатлеть эту сцену… Ты молодец!
— Это из-за Дамиена. Что бы он сказал, если бы вышел плохо?
— Дамиен? — Вебстер засмеялся. — Я не знаю ни одного республиканца с таким именем.
— Чарли считает, что этот медведь исключительный в своем роде, поэтому дал непартийное имя…
Тоня наблюдала за Вебстером, с восторгом разглядывающим фотографии. Нет, это определенно не то… Даже там, на берегу, он не смотрел на нее с таким восторгом.
Наконец Вебстер сделал заявление:
— Твои снимки великолепны, Тоня. Забудь мое прошлое предложение. Я удваиваю сумму, только подпиши контракт!..
Глава 8
Тоня сидела на корточках за насыпью из камней и еловых веток на том месте, где она в последний раз видела Дамиена. Она надеялась, что он снова здесь появится.
Вебстер находился здесь же, за ее спиной. Он все еще надеялся. Условия контракта были заманчивыми — это Тоня признавала. Но близость Вебстера была еще более заманчивой, поэтому… она оставалась непоколебимой.
— Шел бы ты домой, — прошептала она, наверное, в пятый раз за время ожидания.
— Как же ты хочешь от меня избавиться, Гриффин! — укоризненно ухмыльнулся Вебстер.