— Заказ! — провозгласила она и улыбнулась. — Проявка с распечаткой.
— Давай. — Я принял конверт из ее рук, вынул пленку, обрезал хвостик, стал лепить ее к «лидеру».
— Ты чего домой не идешь? — спросила Марина у Сергея. — Или работа теперь наш второй дом?
— Эх, Мариночка, — вздохнул Арсланов, оглядывая ее с ног до головы. — С такой хозяйкой, как ты, где угодно… и как угодно.
Марина расхохоталась, а меня это покоробило. Впрочем, иной реакции на эту безвкусно-пошленькую реплику и быть не могло. Я заметил, что почти все женатые мужики с каждым годом начинают все больше и больше ребячиться. Жены им не дают, что ли?
Марина повернулась ко мне.
— Через сорок минут, — предупредила она.
— Знаю.
Она оставила нас наедине. Серега, наконец, допил пиво. Я думал, он уберется, но он вновь оседлал любимого конька.
— Понимаешь, Филимон, я радею за обыкновенную стабильность. Никакая фирма не вечна. Коновалов мужик умный, может все продать и заняться чем-то другим. А мы что будем делать?
— Пойдем на улицу, — просто ответил я.
— Вот-вот, — поддакнул Серега. — Окажемся без работы. Это Маринке благодать — она своими буферами сугробы растопит. А мы окажемся в дерьме.
Насущный вопрос. Не могу не согласиться. И все-таки он, скорее, продиктован ответственностью перед семьей, нежели беспокойством за завтрашний день. Лично я смогу прожить на хлебе и сигаретах. Я далек от семейных обязательств, и в этом отношении считаю себя выше Арсланова.
Он молчал, о чем-то думая. Вероятно, он продолжал размышлять о нелегкой доле оператора Сергея Арсланова, о том, что с ним станет, случись фирме рассыпаться прахом. Но он задал мне совершенно неожиданный вопрос:
— Тебе как здесь вообще? Нравится?
Несколько секунд я не находился, что ответить. Второй раз меня об этом спрашивают: сначала Ира Галичева, теперь вот Серега. Откуда этот массовый интерес, хотел бы я знать.
— В принципе, да, — неуверенно ответил я.
— Я, честно говоря, уже заколебался, — сказал он так, словно меня и не слышал, а вопрос задал себе. — Скука. Девяносто процентов — пьянки. Люди что, утратили фантазию? Одно и то же. Хочу уехать, отдохнуть за городом. Я как-то подходил к Коновалову с этой просьбой. Знаешь, что он ответил? Когда угодно, за свой счет. — Сергей хохотнул. — За свой счет, представляешь! Где он у меня, этот счет?
Я не знал, где у него счет. Мне не было дела до его счетов, я сейчас думал о другом. Как он может не замечать того, что открывается ему каждый день на фотобумаге? Неужели он этого не видит? Тогда мне его жаль, — значит, он ущербный человек, перед которым женщина обнажает грудь, а он, вместо того, чтобы припасть к ней губами, несется ставить чайник. Или он отказывается это видеть? Чувствует, что на одной 36-кадровой пленке — отражение всей его жизни? И приходится признать, что и его жизнь — такое же однообразие.
Дневной заказ вылез из проявочной машины, поэтому я не стал развивать тему, а взял пленку и начал печатать кадры. Предпоследний кадр заставил меня напрячься. Я не видел в точности, что было там снято, но умение ориентироваться в заказах достигло во мне едва ли не совершенства, и предчувствие чего-то необычного засосало под ложечкой.
Я дождался выхода заказа из принтера, нашел ту фотографию, очень долго ее изучал.
— Что там? — Арсланов проявил заинтересованность, видя, как пристально я изучаю снимок.
Я протянул фотографию лицевой стороной к нему. Минуту он пялился на нее, выкатив глаза, а я мог заметить, как разнородная смесь чувств находит отражение на его физиономии. Потом он присвистнул:
— Ни фига себе. Круто!
На снимке изображался крупным планом орально-генитальный контакт, что в народе носит название «минет». Девушка стоит на коленях, прикрыв глаза от необычных ощущений, лица мужчины не видно — снято сверху, он, вероятно, и нажал кнопку, совмещая приятное с полезным. Свет вспышки озарил маленький кружок покрытого кафелем пола. Туалет, предположил я.
— Извращается народ, — протянул Арсланов, но от меня не укрылась нотка зависти в его голосе. — Чего только не наснимают!
Я раздумывал о том, стоит ли крикнуть Марину. На всю жизнь я останусь ее заклятым врагом, если скрою от нее такой пикантный кадр. Но звать Марину не пришлось — она явилась сама. Как деньги липнут к деньгам, так и люди, связанные интересами, находят друг друга, невзирая на время и расстояние. Она появилась в дверях в тот момент, когда я держал снимок в вытянутой руке, показывая его Сергею.