Короче говоря, стараюсь я обходить эти дела стороной. Но Маринка сегодня проявила настойчивость.
— Филимоша, посиди, пожалуйста, пять минуток. Я схожу за мороженым, такая жарища, сил моих больше нет.
— Почему бы мне не сходить? — ответил я. — Давай деньги, сбегаю.
— Ну, нет. — Она сразу же начала ломаться. — Мне еще надо в магазин заскочить, кое-что посмотреть. Ладно, посиди, я быстренько.
— Ладно, — согласился я без особого восторга. — Быстренько так быстренько.
— Вот спасибочки! — Она спрыгнула со стула, глянула на себя в маленькое зеркальце, подхватила сумочку и выскочила из магазина.
Я остался один. Пока в магазине никого не было, я, от нечего делать, принялся разглядывать витрины. Длинные ряды пленок протянулись по средней полке от одного конца к другому — Коника, Фуджи, Кодак, Полароид, совсем уж дикая пленка — Раксколор. Выше располагались фотоаппараты разных мастей и разной стоимости. Нижние полки предназначались для рамок и альбомов. Все это хозяйство стоило кучу денег. Каждую смену, наблюдая за снятием кассы, я мог видеть, как деньжища эти исчезают в карманах Коновалова. Тугие пачки не вызывали во мне ровным счетом никаких эмоций. Я сам порой удивлялся, с каким равнодушием смотрю на крупные суммы, которые, доведись им попасть в мои руки, обеспечили бы мне месячное пребывание на юге. Но я уже не относился к ним как к деньгам. Для меня это были просто экспонаты, уж не знаю, как точнее выразить. Не мое это, вот и все.
Кто-то появился, и я поднял глаза. В помещение вошла молодая девушка в платье, длине которого могла бы позавидовать даже Марина Кудрикова. Мне казалось совершенно невероятным, что это платье хоть что-то прикрывает. Девушка приблизилась к прилавку и извлекла из сумочки уже проявленную фотопленку.
— Можно заказать фотографии?
Можно. Где ж еще это можно сделать, если не здесь. Я взял конверт, приготовился заносить номера кадров.
— А можно мне самой заполнить? — спросила она и улыбнулась. В руке она сжимала бумажку, на которой я мог различить цифры. Номера кадров, понял я. — Я сама еще толком не разобралась.
Можно и это. Я пододвинул ей конверт, вручил ручку. Девушка развернула свою бумажку, нагнулась над конвертом, стала его заполнять. Находясь в ожидании, я опустил глаза вниз. Свет, проникающий сквозь окно, делал ее платье настолько прозрачным, что казалось, она натянула полиэтиленовый мешок. Я мог даже видеть точку соединения ее бедер, разглядел на ней какую-то выпуклость. Я как раз раздумывал, чем может быть обусловлен этот бугорок — большим лобком или выпирающей прокладкой, — когда девушка заметила мой взгляд. Я взглянул ей в лицо и увидел, что она улыбается. В эту минуту она напомнила мне другую девушку — ту, на снимке, который я, Сергей Арсланов и Марина изучали несколько дней назад. Девушку, застигнутую фотовспышкой на коленях за личным занятием.
— Готово? — спросил я.
— Готово. — Продолжая улыбаться, она вернула конверт.
Я просчитал на калькуляторе и назвал ей требующуюся сумму. Девушка зашуршала купюрами, изредка поглядывая на меня.
— Хорошее платье, — задумчиво обронил я, принимая деньги из ее рук.
Она задержалась. Хотела что-то сказать, но, видя, что я перестал проявлять к ней интерес, устремилась к дверям. Я провожал ее взглядом даже после того, как она вышла из магазина и направилась в сторону проезжей части — молодая, цветущая и обольстительная.
А потом вернулась Марина, и я отправился за свой родной агрегат.
Глава 12
— Алло?
— Здравствуйте. Извините, что так поздно. Я, наверное, вас разбудил?
— А кто это? — Голос недовольный и сердитый. Может принадлежать только разбуженному посреди ночи человеку. Но я не мог выбрать другого времени. Вернее, до этого момента я не был уверен в своем решении.
— Мы встречались с вами на вечеринке. В институте, помните?
— Да? — А вот теперь на сонливость нет и намека. Мгновенное прояснение, граничащее с напряженностью. — Я никому не давала своего телефона.
— Правильно. Вы его никому не давали. Кроме меня. Мне вы его дали.
Последовало продолжительное молчание. Я нервно ждал, сжимая телефонную трубку потной ладонью. Теперь я убедился, что попал туда, куда хотел. Было три часа ночи, я сидел за прилавком в закрытом магазине и звонил незнакомой женщине.
— Как вас зовут? — спросила она.