- Итого двадцать, - подвел итог Гур и сказал: - По двадцатке сразу и еще на месте по сорок - вот моя плата. И закончим на этом, Сержант. Мне рисоваться в городе не стоит, так что кормить будешь дома и с ним познакомишь - он же вроде твой сосед.
- Идет, - согласился я, - только надо отовариться. Я ведь холостяк и притом после рейса - в доме хоть шаром покати.
-Это не проблема, - ответил он и сунул мне в руку пачку пятерок.
Вечером мы сидели втроем у меня на кухне, и, когда все обговорили, Гур дал нам по двадцать тысяч.
Тот рейс прошел нормально, как все. Но спокойно я вздохнул только под утро, когда боцман пришел ко мне в каюту и сказал, протягивая пачку денег:
- Твой друг за бортом, все хорошо. Это твоя доля, и вот еще письмо. Просил после прочтения сжечь. Крутой товарищ! По-моему, он от ментов скрывается. Может, кого грохнул?
- Да нет, - возразил я, - не знаю что, но не это. Он на это не способен. Здесь что-то другое - я правда не знаю.
- Ладно. Мы сделали - получили, а остальное нас не касается.
В письме Гур благодарил меня и еще раз напоминал, что, пока в их семье есть хоть один мужчина, они мне обязаны и будут это помнить всю жизнь. "И самое главное, - писал Гур, - если ятебе понадоблюсь, на станции Сакар-Чага есть чайхана. У чайханщика на халате ты увидишь знакомую вещь, скажешь, что ты Сержант, и он все для тебя сделает. Мужчины моего рода почтут за честь оказать тебе услугу, Сержант. Помни это, и пусть хранит тебя Аллах".
Часть 1.Продолжение.
* * *
Самолет приземлился в аэропорту Ашхабада. Ко мне подошла стюардесса и, спросив мое имя и отчество, протянула записку. "Милый, Володенька! Ты сейчас в Ашхабаде. Все будет у тебя хорошо, ведь ты самый умный и самый хороший. Я тебя люблю. Жду дома. Твоя Елена". На душе стало тепло и уютно от этих слов. Я сунул записку в бумажник. "Да, все будет хорошо, - подумалось мне, - все будет хорошо!"
Поезд на станцию Сакар-Чага приходил в пять утра. Войдя в вагон, я пригласил проводника к себе в купе.
- Ко мне никого не подсаживать. Принеси кофе и фрукты, - сказал я пожилому туркмену-проводнику и сунул ему в карман рубашки полтинник.
- Все понял, начальник!
Через минуту появился чайник кипятка, банка кофе, сахар и огромное блюдо с фруктами.
- Разбудишь за час до станции.
- Все сделаю, начальник. Отдыхай спокойно.
"Отдыхай", - подумал я. Мне было не до отдыха. "Даже если Гур и на месте, поможет ли он? Тот ли это Гур? И что знакомое я могу увидеть на халате чайханщика, ведь прошло столько лет с той ночи, когда мы расстались с Гуром в иранских водах Каспия", - все эти мысли кружились в голове, и не было на них ответов. Я ехал в ночь, в неизвестность.
Как я и прикидывал, поезд опоздал почти на час. Я сошел с поезда в шесть утра на маленькой станции, и, несмотря на раннее утро, уже чувствовалась жара. Пустыня! Я прошел через здание станции, вышел на небольшую площадь. Слева штабеля шпал с рельсами, а чуть справа - чайхана, где уже сидело несколько туркмен в своих пестрых халатах. Я сел за один из столиков, и в ту же минуту ко мне подошел пацан лет десяти и, протянув грязную руку, сказал:
- Дай тыщу!
- А сколько это? - спросил я.
- Мало, - спокойно ответил он и добавил: - Дай две или три, - и показал мне три грязных пальца.
Нашу беседу прервал старик-туркмен. Он что-то буркнул пацану, и тот смылся, а я на левой стороне груди туркмена увидел воинский значок "ВСК-1". Я узнал его. Эта была та самая, знакомая мне вещь. Это и был тот знак от Гура для меня.
- Чай? Водка? - спросил чайханщик.
- Я Сержант, - тихо, но внятно, глядя ему в глаза, сказал я.
Чайханщик внимательно и, казалось, вечность меня осматривал, потом сказал:
- Иди за мной.
Мы прошли через кухню, длинный коридор. Он открыл передо мной дверь и жестом пригласил войти. Я оказался в большой и очень хорошо обставленной комнате. Импортная мебель, ковры, телевизор, видик, музыкальный центр.
- Жди здесь, - сказал чайханщик, так и не войдя в комнату.
Дверь закрылась. Я остался один. Сел в удобное кресло и почувствовал, как я устал за эти последние трое суток. Но я добрался. Я нашел. Я был уверен, что вот теперь-то я справлюсь с этим делом. Больше не нужно задавать себе никаких вопросов. Гур или его люди сделают все.
В комнату вошел пацан, который просил у меня деньги, и сел на корточках у двери.
- Как твое имя? - спросил я.
- Алибек! - гордо ответил мальчуган.
- Зачем деньги просишь?
- Надо, - многозначительно ответил он и умолк, глядя не мигая на меня.
- Скажи чайханщику, что я хочу есть, - попросил я своего сторожа.