Где бы ты ни был, помни - я жду тебя и буду ждать до могилы. Тридцать пять лет я не жила, а лишь увидев тебя, пробыв с тобой эти счастливые два часа, я поняла, что такое жизнь, что такое настоящий мужчина и какое счастье любиь...
До свидания, мой дорогой.
Я всегда тебя жду. Целую.
Лара".
Между строе письма я видел ее лицо, ее плачущие глаза. Я опять был в той камере и пытался ее успокоить. "Целую, Лара!" Я положил листок на стол. Было тихо-тихо.
- Я не могу, Борис, сожги сам.
- У тебя была любовь в жизни?
- Теперь я думаю, что нет.
- Если раньше я в тебе сомневался, то после этого письма я тебе верю. Прости, что поздно. Вот бабки, что я на тебе заработал, они твои.
- Я же тебе сказал, возьму десятку, остальные отнесешь ей, и если ты говоришь, что они мои, то я тебе теперь плачу, а сколько, решай сам.
- Я не могу тебе помочь, за что же мне платить?
- Боря, ты давно на меня работаешь, только этого не знал раньше, а теперь я тебе это говорю.
- Ты шутишь?
- Нет, я не шучу, вспомни "Крестного отца".
- Я думал об этом, но так ничего путного и не решил. Это был сигнал?
- Нет, Боря, эта была просто музыка.
- Опять темнишь, - с горечью сказал майор, - не доверяешь.
- Дело не в тебе, майор, дело во мне. Я всегда свою работу делаю сам. Хватит об этом, поговорим о настоящем. Опера займутся мной, как только я окажусь в осужденке, так?
- Так, - ответил майор.
- У тебя есть, я уверен, среди кумовских тюремщиков свой человек.
Он ответил не сразу. Долго мял сигарету, закурил, потом поджег письмо. Пламя быстро побежало по строчкам, и вскоре от письма осталась только чернота пепла.
- Ты понимаешь, что я не могу тебе сказать, кто работает на нас в этом учреждении? Это агентурные данные, служебная тайна.
- Майор. Это моя жизнь, на хрена вы создаете свои агентурыне сети, на хрена вообще вы существуете? Разве не спасать людские жизни?
- Так-то оно тоак, но это служебное преступление.
Он опять замолчал. Молчал и я, лихорадочно ища слова для убеждения. Наконец он заговорил:
- Я сдаю тебе опера, а ты говоришь правду о "Крестном отце". Идет?
- Нет и нет. Майор, все. что я мог тебе сказать, я уже сказал, не насилуй меня. Опера можешь не сдавать, я сам найду выход и без него, и давай закончим на этом.
- Ты все же мне не доверяешь. Зря. А деньги возьми, они тебе нужнее. В прошлом году через тюрьму прокачали около тонны наркотиков, а ты портфель не можешь спрятать. Бери, бери.
- Ладно, я возьму половину, а остальное передай Бочаровой. Скажешь, что я уехал в новую командировку. Надолго, очень надолго. Письмо - это порыв, страсть молодой женщины. Она пришла и ушла, время ее вылечит.
- Возможно, - согласился майор. - Давай паковаться. Снимай брюки и куртку.
Я разделся, и майор при помощи скотча облепил меня пачками денег.
- Готово. Одевайся.
- Сколько ты на меня навесил? - спросил я.
- Не считал.
- Так посчитай, что осталось.
Он стал пересчитывать деньги.
- Семнадцать "лимонов". Семь я возьму себе, а десяток отдам Бочаровой.
- Боря! Отлепи от меня пяток пачек, отнесешь детям.
- Детям я уже передал, я о них помню. У тебя хороший старший сын. Умный мальчик, не задает лишних вопросов, а всегда только один: "Он в порядке?" И ответ всегда один: "Нормально". Так что ничего не будем менять. Иди так, как есть, и вот тебе еще скотч. Пригодится. Вот таблетки, как просил. Упаковка от наркоты, а внутри слабетельное. Завтра я буду у Бочаровой, потом на пару дней исчезну - с понтом за машиной ездил, я же теперь богач, а в четверг к тебе, надо будет подписать обвинение, там выходные, а уже в понедельник дело пойдет в суд. Ты, кстати, прочел газеты, что я тебе принес? Почитай, почитай, многое поймешь. Все. Давай прощаться, я охрану уже вызвал.
Я шел по коридору, моля Бога, чтобы скотч меня не подвел, а самого разбирал смех. "Когда-то я возил деньги в багажнике своего "мерса", и Паша Паркет шутил: "Это наш кошелек". Видел бы он меня сейчас - ходячий сейф.
В камере я распаковался и уложил деньги в сумку. Теперь можно и перекусить. Была глубокая ночь. Я сидел на шконке и заедал выпитую водку бананом. Только сейчас вспомнил, что сегодня ничего не ел. Сколько длилось мое ожидание, я не заметил, но прошло довольно много времени. Время я научился определять по выкуренным сигаретам, три сигареты в час - это моя норма.