- О*кей, старшина. Славке привет. Я ему костюмчик обещал, пусть не забудет.
- Ну, бывай, Фраер. Хороший ты мужик, но темный.
Я остался один. Комедия приближалась к концу. Завалившись на шконку, я, к своему удивлению, моментально заснул.
Утром, собираясь на суд, я молил Бога только о приговоре. Мне нужен приговор уже сегодня, любой ценой.
"Воронок" на этот раз остановился прямо у дверей суда. Толпу оттесняли менты, а меня провели сразу в зал суда по пустым коридорам. Он был пуст. Сидело всего несколько человек, мне вовсе незнакомых. Но Марта была на своем месте. Наши глаза встретились, и я прошептал:
- Я тебя люблю...
И мне показалось она ответила: "До встречи!"
- Встать, суд идет. Учитывая заявление подсудимого и его признание всех пунктов обвинения еще до начала процесса, суд счел возможным заслушать прокурора, представляющего сторону обвинения.
Было видно, что прокурор не готов к такому повороту дела и скомкал свою речь до минимума, и попросил суд определить мне наказание в виде лишения свободы сроком 15 лет с содержанием в ИТК строгого режима.
Сторона защиты отсутствовала, я вину свою признал еще вчера, публично прося у суда самого строгого наказания. Дело ясное.
Судья пошептался с кивалами и огласил приговор... 15 лет.
Я посмотрел на Марту. Ее глаза сияли, она одобрительно кивала головой. Мне стало весело и легко на душе, будто я выиграл в "Спортлото".
- Благодарю вас, гражданин судья.
В зале раздались жидкие аплодисменты.
- Последняя просьба осужденного. Разрешите?
Судья помедлил. Пошептался с кивалами, и я заметил его взгляд на прокурора. Тот еле заметно кивнул.
- Говорите.
- Гражданин судья! Я прошу вас уже сегодня вручить мне приговор. Кассационной жалобы я писать не буду. Пока приедет конвой, думаю, что секретарь успеет напечатать. Это моя последняя просьба. Благодарю.
- Зоя Федоровна, вы сможете подготовить текст приговора за час-полтора? - спросил судья у секретаря, полупожилой бабы с копной крашеных волос.
Зоя Федоровна была дура.
- У меня все готово, - ответила она, тем самым подтвердив мои мысли - приговор был написан до суда.
- Тогда вручите его осужденному. Всем покинуть зал заседания! - зло скомандовал судья.
Народец неторопливо двинулся к выходу, и кое-где раздавалось: "Сурово". "Правильно". "Таким туда и дорога". "Ворюга".
Зал опустел. Остался я в клетке да двое ментов.
- В отстойник его? - спросил один.
- Посмотри, что там в коридоре, - ответил сержант.
Первый мент подошел к двери и выглянул.
- Да там полно корреспондентов, пусть здесь сидит. Конвой уже вызвали.
Менты присели на лавку и зашептались о чем-то своем, ментовском. Через несколько минут появилась крашеная баба с приговором.
- Распишитесь здесь, - сунула она мне через решетку листы бумаги.
Я расписался, сложил, не читая, приговор вчетверо и сунул в карман.
- И вот здесь, - попросила она.
- А это что?
- Отказ от кассации.
- Пожалуйста.
Она забрала бумагу и удалилась.
- Курить можно? - спросил я у ментов, сидевших напротив меня.
- Не положено, - ответил сержант.
Сами они курили.
- А тебе положено? - нагло спросил я и полез в карман за сигаретами.
- Будешь базарить, пойдешь в отстойник, - ответил мент.
Я закурил и отвернулся от них, уставясь в окна за которыми мелькали машины и толпились люди на автобусной остановке.
- Вот сука беспредельная. Я тебе что сказал? Брось сигарету.
К решетке подскочил сержант с наручниками в руках.
- Сщас закую, падла.
Я сделал еще пару затяжек и бросил сигарету себе под ноги.
- Доволен?
- Сиди смирно, а на тюрьме под пресс пойдешь, я позабочусь, - пообещал мент.
- Посуетись, посуетись, сержант.
- Заткнись, падла.
Мне стало неинтересно, и я опять уставился в окно и тут же увидел Лару, а рядом стояла Света. Они обе плакали. Светка прижалась лицом к стеклу и что-то мне кричала. Лариса утирала лицо платком. Бедные мои девочки, как они переживают за меня. Милые, милые. Светлана стала водить пальцем по стеклу, но я не мог разбрать, что она пыталась написать. Тогда Лариса подала ей бумагу и карандаш. Светлана быстро написала и приложила тетрадный лист к стеклу: "Мы тебя ждем!"
Я закивал головой и показал рукой: я к вам вернусь, а потом трижды сжал и разжал кулак - через 15 лет. Они обхватили друг друга и еще пуще заревели.
В дверях показался конвой.
- Руки! - скомандовал сержант и с силой сжал "браслеты" на моих запястьях. - Пошел.
Я уже был в будке "воронка", когда услышал: "Володя!" Я обернулся. Лара бежала через двор с какой-то сумкой. Рядом была Светлана. Конвойный толкнул меня в спину, и я, не устояв на ногах, упал в глубь "воронка". Дверь тут же захлопнулась. Лампочка не горела. Я лежал боком на металлическом полу автозака и пытался встать на ноги. Руки были сзади схвачены "браслетами". Через решетку на меня смотрел солдат В и улыбался. Обидно не было, было грустно, что страдания человека вызывают у этого молодца лишь улыбку.