Невероятно. Столько лет прошло, и вот такая совершенно неожиданная встреча. И где? В Красноводске! Да меня здесь ни одна собака не знает. Мы отошли в тень пакгауза. Закурили. Вид его, конечно, внушал доверие. Значит, он в порядке и эту жизнь живет на ура. По моей форме он легко определил мою профессию:
- Плаваешь?
- Нет,- усмехнулся я. - Хожу. А ты, я вижу, процветаешь, весь в золоте, как елка в игрушках.
- Понемногу есть, сержант.
- Да перестань ты - сержант, сержант. Я - Володя, Гур, Володя.
- Привычка, - смущенно ответил он.
Но это был уже не тот Гурбан Таймазов, с кем я полгода делил армейские будни и кого спасал от "стариковских"блях и кулаков. Уверенный в себе, жесткий и, видимо, привыкший повелевать.
- Ну, а ты что делаешь? Здесь по делам или на отдых? Ты же вроде из пустыни. Или сюда перебрался?
- Вопросов много. Сразу не ответишь. Давай посидим вечерком, поговорим, вспомним.
- Гур! Я бы рад, но мне в рейс. Вот час-другой, бумаги отметим - и вперед за килечкой в Иран.
- В Иран? - удивился он, но мне показалось, что удивление было деланым. - А что, у нас килька закончилась?
- Я не знаю. Мы во фрахте, да и бабок за эти рейсы больше, хотя работа та же.
- А когда обратно? - спросил он.
- Обычно рейс сорок - сорок пять суток. Зависит от лова, а на лов многое влияет.
- А можно узнать о вашем приходе в Красноводск?
- Конечно. У диспетчера. Думаю, для тебя это не проблема. РДМС "Олюторка". Я на нем штурманец.
- Сержант. Я буду ждать тебя из рейса. Я помню все, что ты для меня сделал. И это знает и помнит моя семья. Я должен тебя отблагодарить. Баран кушаешь, арак пьешь? - шутливо спросил он и рассмеялся. - Все будет. Жду.
Мы распрощались, обнявшись и крепко пожав друг другу руки. Мне было приятно и радостно на душе от этой встречи.
- Наш самолет совершил посадку... - Сладкий голос Елены вернул меня из жаркого Красноводска в прохладный салон "ТУ-154". При выходе из самолета я пожал Леночке руку, поблагодарил ее за столь приятный полет и коротко бросил:
- Жду.
Меня встречал Паркет.
- Что нового вофисе? - спросил я.
- Все тихо. Только звонок с тварки о простое вагонов.
- О*кей. Организуй мне билет до Ашхабада сегодня, он, по-моему, летит под утро. Синяя папка у меня на столе - привезешь мне ее и деньги, доллары и рубли под "лимон". Я жду тебя в ресторане.
- Ты что, в город не поедешь?
- Нет. У меня дело в аэропорту. Буду звонить утром и вечером, если ночью - то тебе домой.
- Да, Андреич, звонила "мыльная королева".
- Что ей надо?
- Тебя.
- Все! Меня нет. Я в Москве. Для всех - я в столице. И передай детям этот кулек - подарки из Москвы.
Мы расстались. Он пошел оформлять для меня билет в Ашхабад, а я поднялся в зал ресторана. Мои мысли кружились вокруг Ленкиных бедер и далекой красноводской встречи с Гуром. Наш аэропортовский кабак, как и все кабаки в аэропортах, кормил тем, что есть, и поил, чем хочешь. Но это был мой город, а значит, и мой кабак.
- Семе здесь? - спросил я у швейцара, толстого мужичка с совершенно пьяными глазами.
- Сей минут, - мявкнул он и схватил телефонную трубку.
- Я спросил - здесь ли Сеня? Куда звонишь? Я сам к нему пройду.
- Да, - ответил мужик и присел на край затертого кресла. - Он у себя.
Пройдя через зал и кухню, миновав еще пару полутемных коридоров, я открыл дверь с надписью "Начальник". Эту табличку Сене подарили по пьяне я и Саша - Александр Трофимович Войков - большоц любитель таких заведений. Мы назвали Сеню директор, а он возразил:
- Нет, я начальник.
И через некоторое время, не знаю откуда, Саша привез эту штуковину, оставшуюся, видимо, еще с тех далеких времен, когда были "Начальники".
- Здравствуй, Сеня!
- Здравствуй, дорогой.
- Сообрази мне поляну на двоих,и чтоб мне не мешали. О*кей. А это тебе. - Я бросил на стол перед его носом стольник.
- И пить будешь? - спросил он удивленно.
- Не знаю, но поставь.
Я прошел в зал и сел за крайний стол рядом с кадушкой, в которой росло что-то напоминавшее пальму. Подошла официантка.
- Вы от Семена Евгеньевича?
- Да! Пожалуйста, только рыбу и овощи.
Она что-то чиркнула в своем блокноте, убрала скатерть и удалилась, вихляя бедрами, как мельница крыльями. Я остался один и вновь "вернулся" на Каспий.
Тот рейс был обычен, и все остальные не отличались друг от друга. Гур так меня и не встретил, и постепенно я стал забывать нашу портовую встречу в красноводском порту. И только осенью, при подходе к Красноводску, мне передали радио - меня ждут в порту. Первая мысль: "Кто?" Но потом я вспомнил Гура, его респектабельный вид и решил, что ему не составило труда передать радиограмму на борт "Олюторки"