Такие кстати тоже тусовались в войске Торрела.
Над его головой была красовалась зеленая надпись: ХххАниггиляторХхх. Это никнейм, вспомнил я еще одно сленговое слово.
Не удостоив меня даже взглядом, 'синяк' со скромным именем Аниггилятор попрыгал дальше. Прыгал он хоть и как душевнобольной, но явно целенаправленно, Похоже, он разбирается, что тут к чему, — подумал я. Надо бы с ним
перетереть
пару минут.
— Эй! — крикнул я, — хехехеАниг… пля, — последнее я добавил, так чтобы он не услышал. А то еще чего гляди огорчится, что я его неправильно назвал. Придумают же себе имена!
— Дружище, Аниггилятор! Погоди,
канай
сюда, разговор есть! — как можно дружелюбнее добавил я.
Синий субъект слегка сбавил скорость.
— Иди дрова соседке руби, хуман. Мобы назад по дороге, в Заброшенном Доме, — услышал я в ответ, — и синий поскакал по своим делам.
— Не за что, нуб! — добавил он на прощание.
Я слегка оторопело смотрел ему вслед. Да уж, действительно, не за что. Вот оно, как и говорила Маша, хрен что поймешь — сленг, будь он неладен. Вот и думай теперь, что имел ввиду этот фраер. А может он меня вообще оскорбил?
Ну хорошо хоть на х… не послал. И на том спасибо.
Единственное что я понял из его слов, это: руби дрова и соседка. Соседка.
Я посмотрел на противоположную моему дому сторону улицы. Аккурат сразу после этого дверка соседского дома открылась и на крыльцо вышла дородная тетенька добродушного вида, одетая в какой‑то старомодный деревенский прикид. Кокошника только не хватает, — приметил я своим острым глазом.
— Ой сынок, не ты ли это дальний родственник нашего дорогого Евстратия? Упокой Светлые боги его душу! Хороший мужик был. Подойти ко мне, вижу я последнее время не очень, — выдала тетенька сходу, и выжидающе на меня уставилась.
Вы — дальний родственник Евстратия, и приехали в деревню Светлый Луг, для того чтобы присутствовать на его похоронах. Так же вы теперь владелец его бывшего имущества.
Перед вами ваша новая соседка, подтвердите то, что вы родственник Евстратия, и поговорите с ней, может быть она даст вам какое‑нибудь задание. В мире Фестволд очень много зависит от вашего умения общаться. Это касается не только игроков, но и НПС. Вежливый разговор с НПС может помочь вам наладить с ним дружественные связи, и поднять уровень личной репутации.
Высокий уровень репутации влияет на возможность получения различных заданий.
Для подробного ознакомления с влиянием параметра репутации
'нажмите сюда'
О! Видимо для тех, кто в танке написано. 'Как ты, например', — подумал про себя я. — Не захотел предварительно почитать, узнать, что тут к чему, как Маша советовала. Вот и тыркайся теперь, как последний фраер по стандартным подсказкам. Вечно я куда‑то спешу.
Черт возьми я и первый раз сел именно из‑за дурацкой спешки!
Я начал понимать, что, наверное, зря не прослушал минимально — обязательный курс виртуального бойца.
Подойдя поближе, и помня о подсказке быть вежливым, я поздоровался с тетенькой:
— Здарова были, мать! Да, я двенадцатиюродный племянник Евстратия! — Как сама‑то поживаешь? — широко улыбаясь, я посмотрел на нее.
Тетка на пару секунд зависла. Причем как‑то неестественно, как будто мгновенно замерзла. Впрочем, длилось это недолго, 'разморозившись', она, уже осмысленно посмотрев на меня, выдала свой вердикт:
— Ну как же, сразу и не признала тебя, ты же Ва'Сярахмил, двенадцатиюродный племянник Евстратия! Ведь видела же тебя на похоронах бедняги. Упокой Светлые боги его душу! Хороший мужик был, — повторилась она.
— Я смотрю, на тебе печать
приходящего
, — многозначительно и непонятно чему‑то своему кивнула тетка. Мне ничего не осталось, как пожать плечами, словно мне каждый день говорят, что на мне какая‑то печать:
— Темная все‑таки история с кончиной Евстратия, ох темная. Но ты чего стоишь‑то на пороге? Давай заходи, угощу тебя молоком. Свежее, только что из под коровы, — протараторила тетка, и настойчиво подтолкнула меня в дом.
Поддавшись ее напору, я зашел в дом.
Наверное, не стоит так широко улыбаться, а то еще подумает, что я родственничка порешал. — подумал я. Тетка, впрочем, не останавливаясь развернула меня и подталкивая меня своими буферами, размера этак шестого, продавила меня в ближайшую комнату.
— Вот, — достав откуда‑то глиняный кувшин, и протягивая его мне, сказала Марья.
— Спасибо, — ответил я ей, принимая посудину из ее рук. Пока я распробовал молоко, к слову очень даже похожее на настоящее по вкусу, Марья начала рассказывать: