— Рассказывай уже, зачем ты меня привлёк к этим двоим?
— Я ещё не проиграл, — глядя прямо в глаза, напоминает Смерть и нагло угрожает конём белой королеве.
— Первый шах — уже почти мат, — со знанием их прошлых игр замечает Свет. Он плавно сдвигает свою королеву на клетку в сторону, нацеливая её сразу на две фигуры. — Шах. Ну. Сдались тебе эти двое?
— Они уже больше века не видятся.
— Я в курсе, — чеканит Свет, пока старик обдумывает свои скудные возможности. — И я не дурак, чтобы не понять смысл этой игры — ты просто хочешь, чтобы я выиграл у тебя ответ, а не получил просто так. Знаешь ли, тут как-то сомневаться не приходится, — парень красноречиво кивает на доску.
— Ты прав. — Смерть опять ходит конём и закрывает своего короля от удара королевы. — Я просто просчитался, когда делал их такими.
Надув щёки, Свет ненадолго застывает, обдумывая услышанное. Проблемой со слухом он не страдает, на его памяти Смерть никогда не шутил. Поэтому подросток принимает его слова как есть, но всё равно не понимает их. Как Смерть может просчитаться? Он ведь Смерть — самое могущественное и непостижимое из всех известных Свету существ. Старик как математика — дай ему какую-либо задачку, и у него всегда найдётся на неё ответ. А тут такое. Просто в голове не укладывается.
— За прожитые годы Урум так и не понял, что чем ближе они рождаются, тем позже в Айе пробуждается чувство привязанности, пока оно не созреет само или не будет спровоцировано его появлением, — продолжает Смерть, пока Свет выдвигает свою ладью на одну линию с чёрным королём. Снова шах, но на этот раз ловушка захлопывается. Конец партии уже близок, и оба оппонента прекрасно видят последние ходы. Что бы Смерть ни делал, ему не победить. Он отодвигает короля от коня, делая последнего полностью беззащитным. — В пред-предыдущую их жизнь девушка оказалась парализована из-за травмы позвоночника, а потому так и не смогла добраться до него. А двадцать пять лет назад её сбила машина всего в паре кварталов от парня. Не смотри на меня так — я тут ни при чём, — переставляя короля на соседнюю линию, заявляет Смерть в ответ на полный укора взгляд.
— Так зачем тебе я, если ты сам вмешался? — пока его фигуры, словно королевские гончие, шаг за шагом загоняют свою добычу в угол, Свет напоминает о недавней встрече Юли со стариком, ведь тот только по особенным и действительно важным случаям приходит в материальный мир. Вот как их игры в шахматы, например. А тут какая-то лодыжка.
— Если бы не я, девушка подвернула бы ногу. А ведь ты это проглядел, — с усмешкой заявляет Смерть и машет перед Светом указательным пальцем, будто самый обычный старик отчитывает правнука. — Совсем на тебя не похоже.
Свет мнётся, поджимает губы и отводит взгляд, не желая признавать собственную ошибку. Просчёты бывают в его деле. Редко, но всё же бывают. И сейчас парень даже думать не хочет о своём проколе, а старик будто бы специально давит на больную мозоль, чем демонстрирует важность встречи бессмертных влюблённых. Важность для кого — и так ясно, но почему?
— Если бы она упала, весь твой план обрушился, подобно башне из домино. А ты никогда не берёшься за одно желание дважды. Поэтому я и вмешался. Поддержал её. — Смерть безразлично загоняет собственного короля ещё дальше в ловушку. Они могут больше не переставлять фигуры по доске, ведь в этом нет никакого смысла — он уже проиграл, а Свет в очередной раз выиграл и уже получает обещанную награду. Но каким бы ни казался результат, игра не остановится, пока не прозвучит «мат». Да и просто отдать фигуру на съедение врагу слишком скучно, к тому же неправильно — если и сражаться, то только до самого конца, словно на кон поставлена сама жизнь.
— Мог бы тогда и сам свести их вместе, раз такой заботливый, — фыркает Свет. — Зачем меня-то просить об услуге? Да ещё и расплачиваться шахматами, ты же их ненавидишь.
— Никто не справится с подобной работой изящнее тебя. Да мне бы и в голову не пришло подстроить всё как одно большое совпадение. А ты смог!
— Мат.
Наигранно вздохнув, Смерть демонстративно роняет короля, зажатого в угол двумя фигурами. Партия окончена, в сто шестьдесят четвёртый раз подряд за победой Света. Старик ничуть не расстроен такой разницей. Напротив, он улыбается, ведь на самом деле даже не стремился выиграть — он просто играл, в приятной компании убивая время посреди живописного, заснеженного парка. Пожалуй, приятная компания и есть сокровенное желание Смерти, и Свет раз за разом исполняет его, сам того не ведая. И, разумеется, старик никогда не признается ему.
— Представь, что они и в этой жизни не встретятся, то что тогда? — для затравки говорит Смерть и без спешки убирает оставшиеся шахматы с доски.
— Они бы опять прожили целые жизни впустую.
— Верно.
— Ты вот только скажи, зачем тебе вообще возня с этой влюблённой парочкой?
— Они первые в истории влюблённые, — лаконично заявляет Смерть. — И пока они любят друг друга, они будут жить вечно.
— Да ты чёртов романтик, аж мурашки по коже. — Свет кривится от услышанного.
— Кто знает, кто знает… — с улыбкой тянет Смерть. До Айи и Урума он никогда прежде не задумывался о людях, о причинах их поступков, самого существования. В те времена для него всё было просто: жизнь, смерть, души. Но гибель этих двоих заставила старика поближе взглянуть на всё, что он делал. Нет, это не изменило всё его фундаментальное представление о мире, напротив, лишь дополнило глубиной. Именно любовь стала первым узнанным стариком чувством. И до сих пор для него она остаётся самой непостижимой загадкой. По недовольному лицу подростка Смерть видит — тому мало такого ответа. — Даже сейчас, когда людей стало так много, мало кто может сравниться с их верностью друг другу. Знаешь, эта связь между ними напоминает мне саму жизнь: она неосязаема и нерушима, бессмертна — даже время не в силах разорвать притяжение между ними, как ты сам уже должен был заметить. А потому их перерождения — мой дар им за то, что они открыли для меня это чувство и до сих пор не утратили его. Любовь. Вот почему я сделал их такими.
— А как же бессмертная память и чуйка?
— Как бы тебе сказать… Я хотел, чтобы Урум помнил тот свой поступок, пережитые эмоции, чувства. Ведь иначе он бы всё забыл: страх, боль, одиночество… любовь. Все те чувства, что бушевали в нём, когда он приставлял клык к своей груди. Без памяти об этом их перерождения обесценились бы для него. А с помощью чутья Айи я лишь подталкиваю их друг к другу, направляю. Всё остальное делают они сами, из жизни в жизнь, каждый раз, — с гордостью заканчивает Смерть. Он улыбается, вспоминая свои наблюдения за этой парочкой.
— Не могу не согласиться, — Свет кивает и складывает только белые фигуры в коробку.
— Вот и вся история. Согласись — за ними ведь правда интересно наблюдать. Мир меняется, они меняются, но их связь остаётся неизменна. И в будущем, если с ними опять что-то случится, я снова обращусь к тебе. Ты ведь не против? С оплатой, разумеется.
— Что ж ты сразу не сказал мне правду? Я бы тебе и за так помог.
Смерть поражённо смотрит на него. Сколько они знакомы, Свет ни разу ничего не делал для него «за так».
— Да шучу я, — закрывая коробку с шахматами, подросток смеётся. — В следующий раз, как и всегда, играем на душу — второй раз ты меня своими любовными историями не купишь.
— Уже уходишь?
— В отличие о тебя, я слишком занятой — телефон так и разрывается, — Свет красноречиво хлопает себя по карману куртки и встаёт на ноги. — Бывай! Если что, ты всегда знаешь, где меня найти, — бросает он уже через плечо.
На прощание махнув рукой, Свет закидывает на голову капюшон и мерзло прячет руки в карманы. Ответа он так и не дожидается и через пару шагов достаёт смартфон. Оборачивается, а лавочка уже пуста — ни старика, ни его любимых шахмат, осталось только расчищенное от снега сидение. Хмыкнув, Свет всматривается в экран. Желание Смерти, свести двух очень необычных влюблённых, исполнено. Однако впереди у подростка ещё много неисполненных желаний. Парень идёт дальше, и вскоре его силуэт белёсым пятном растворяется на фоне парка, а тропинка из следов обрывается, будто Света никогда и не было вовсе…