Понимая всю тщетность своих шансов догнать малолетнего атлета, Влад едва ли не падает на бордюр и восстанавливает сбитое дыхание. Сердце успокаивается, спасая содержимое головы от участи отбивного мяса. Его всё ещё неконтролируемо трясёт от перенапряжения, хотя и становится в миллион раз легче, правда в душе поселяется тревога. Возможно, малец сам вернётся за ним, но разум с изрядным запозданием подсказывает — подобного не случится. Кем бы ни был безымянный пацан, он не мог из ниоткуда узнать о местоположении Айи. Подобное попросту невозможно, и свой обман ловко скрыл за лапшой со вкусом «я тоже особенный». Выслушав его историю, засранец попросту постебался над ним и воспользовался его сильным желанием воссоединиться с Айей, а когда Влад налетел на тачку, скрылся от проблем подальше. Как же это… Банально. Причём со стороны Влада. Пожалуй, он впервые за целую вечность повёлся на такую примитивную уловку. Неужели спустя двадцать тысяч лет стареет? Вздор.
— Ну ты и паршивец, — бормочет Влад в адрес пацана, наблюдая за водилой, направляющимся к нему с аптечкой в руках. Сдерживая негодование, Влад накрывает ладонями голову и громко стонет от всего происходящего с ним сейчас.
— Ух, сильно, да? Давай я скорую вызову. У тебя, скорее всего, сотрясение.
— Да при чём здесь сотрясение? — не меняя позы, ворчит Влад, не жалея раздражения в адрес случайного человека. — Этот малолетний засранец посмел воспользоваться моим желанием встретиться с Айей и поиграть в догонялки по парку.
— У-успокойся, пожалуйста. Давай я тебе хоть руку обработаю.
Влад не реагирует на просьбу, стонет и ещё сильнее горбится, а водитель воспринимает его действия как согласие на первую помощь.
— Какое необычное имя у твоей девушки, — с нервным смешком замечает мужчина, ковыряясь в поставленной на бордюр аптечке в поисках перекиси. — Был у меня один старый приятель, а у того возлюбленная с таким же именем. Ох и любил он её, остальных сразу отшивал. Надо же. За тридцать лет повстречать двух парней, у которых вторую половинку зовут одинаковым редким именем. Оп, нашёл… Эй, эй, ты куда пополз? — мигом реагирует водила, когда Влад намеревается встать и свалить от него подальше. Влад не верит в совпадения, и если тридцать лет назад его новый знакомый повстречал ещё одного такого же однолюба, лучше держаться от него подальше. — Да сядь ты! — водила хватает Влада за плечо и силой возвращает обратно на бордюр. — Не хватало мне, чтобы ты потом из-за меня…
Он затыкается, ошарашенно таращась в лицо Влада, а тот холодно смотрит на него в ответ. Случилось самое ненавистное Владом в его перерождениях — он столкнулся с человеком из прошлой жизни, и они оба узнали друг друга. Хуже ситуацию и представить нельзя.
— Твою ж мать, — Влад со стоном закатывает глаза и роняет голову на подставленную руку, невольно подтверждая реальность происходящего. Кеша осторожно встаёт на ноги и медленно пятится от него, тараща глаза и безостановочно дёргая губами, так ничего и не произнося. По мнению Влада, за прошедшие века народ стал менее суеверным. Так, если ещё недавно при осознании чего-то подобного православный люд орал о нашествии бесов или злых силах, в редких моментах думая о светлой альтернативе события, то сейчас, как выясняется, они впадают в шок из-за невозможности рационально объяснить происходящее.
— Кеша, успокойся, — выпрямив спину, Влад показывает старому другу открытые ладони. Хоть ему не противна ситуация в целом, вид побледневшего от страха пятидесятилетнего мужика с упаковкой бинтика в трясущихся руках его сильно волнует. Хотя, скорее всего, тому попросту холодно в лёгкой одежде на морозе. По крайней мере, Влад надеется именно на такой вариант.
— Ты мёртв. Мы тебя похоронили двадцать пять лет назад, чёрт возьми! — Направленный на Влада палец ходит ходуном, выдавая всё-таки шоковое состояние. — Так те твои пьяные бредни о множестве жизней вовсе не бредни, да?
— Ну…
— Твою ж, сука, мать, — Кеша опускает голову и шумно выдыхает. — Чёрт возьми, — он оборачивается на машину. Вздохнув ещё раз, Кеша возвращает взгляд на Влада и несколько секунд напряжённо рассматривает его, беспрерывно сминая упаковку с бинтом. — Ты ведь настоящий? Из плоти и крови? Тот самый Андрей, которого я знал?
— Да.
— Садись в машину, — словно позабыв о терзавшем его минуту назад страхе, Кеша подходит к Владу и кладёт несчастный бинт обратно в аптечку.
— Зачем?
— Я отвезу тебя в больницу, — отрезает Кеша. — А если сейчас же не сядешь, я всем про тебя расскажу. Включая твоих родителей, — погрозив пальцем, заявляет мужчина.
Отойдя от лёгкого шока после столь дерзкого заявления, Влад вымученно встаёт на ноги. Видя «положительную» реакцию на угрозу, Кеша протягивает ему руку помощи. Не видя смысла играть в недотрогу, Влад облокачивается на него, и они вдвоём переходят опустевшую дорогу в сторону ягуара. Владу кажется, что за прошедшие с похорон годы Кеша достаточно сильно поменял мировоззрение, если способен так быстро перескакивать от шока к шантажу и нормальному поведению. Догадаться о причинах не сложно — во всём виноват возраст. Из-за него на многие вещи реагируешь иначе. Влад согласился поехать с ним по одной простой причине — каждый раз, когда прошлые семьи узнавали о перерождении их так рано и трагично погибшего сына, всё заканчивалось крайне скверно. Суматоха, излишнее внимание, желание обеих семей иметь его единоличное внимание и самое неприятное — шлейф непрерывно расползающихся во все стороны слухов. Если подобное произойдёт в век интернета, то последствия могут стать ещё ужаснее, вплоть до бредовых научных экспериментов, вызывающих у Влада неприятный зуд ниже пояса. Такие перспективы ему совершенно не нравятся, ведь тогда о спокойной жизни с Айей можно навсегда забыть.
Влад хорошо понимает, откуда Кеша знает о его особенности, ведь мужчина и был его собутыльником в последней пьянке. Тогда всё начиналось невинно — они вдвоём праздновали первый удачный заказ их совместного бизнеса по аренде дорогих европейских иномарок с водителем, однако после пары выпитых рюмок всё переросло в полномасштабную попойку. Тогда-то неконтролируемо длинный язык Влада сам поведал о запретных темах. Влад серьёзно относится к озвученной угрозе. Уж кто-кто, а Кеша словами на ветер не бросается. В его предложении есть свои резоны: локоть продолжает кровоточить, а спина от каждого движения ещё сильнее саднит. Возможно, по ходу решения одной проблемы ему удастся разобраться и с потенциальной утечкой информации. Как бы Влад ни противился, Кеша-таки заставил его сесть в мокрой одежде в кожаное кресло и попросил не переживать о салоне авто.
До ближайшей частной клиники молча едут в неловкой тишине, нарушаемой лишь диктором навигатора. А за окном облака продолжают своё затяжное небесное шоу, посыпая покатое лобовое стекло снежинками, а те забавно скользят вниз, пока их не размазывает по поверхности дворником. Холод наконец отступил от Влада: хорошая печка и сидение с подогревом заставили его быстро разомлеть от тепла, хотя какого-либо дискомфорта без верхней одежды и не чувствовал. Придерживая смоченный в перекиси бинт у раны, он обдумывает свою будущую речь старому другу. Подобные ситуации давно не случались, и он понятия не имеет, как извернуться в двадцать первом веке.
— Я до сих пор поверить не могу, — Кеша первым нарушает молчание.
— Ты первый из узнавших меня, кто решает помочь, а не приплетает религию, — со смешинкой замечает Влад, припоминая последний такой случай, случившийся с церковником более века назад.
— Хочу сразу проясниться — я не хотел тебе угрожать. Просто хотел помочь. Я никому не скажу.
Влад недоверчиво смотрит на Кешу — неужели шутит? Нет, мужчина серьёзен, отчего морщины вокруг его глаз стали ещё заметнее. С открывшегося ему ракурса Влад присматривается к старому другу: ему уже за пятьдесят, его жизнь близится к закату, а друг, умерший четверть века назад, вдруг объявился ещё моложе себя прежнего. Наверное, его сердце сейчас разрывается надеждой на подобную благодать и в его случае, а разум наверняка нашёптывает: «Ты умрёшь и никогда не воскреснешь». Навряд ли в прошлом кто-то задумывался о подобном при встрече с Владом, но он уверен — Кеше сейчас очень тяжело разложить всё по полочкам с имеющейся у него информацией. И вряд ли мужчина приписывает к их встрече Бога или Дьявола, скорее уж мистику.