Я не пишу здесь исследования, но предлагаю для слов, подобных «СССР», характеризующий процесс их возникновения термин – алфавитационное слово. Алфавитация словес; русский язык нужно компактировать… Титловать… сокращать… усекать.
Когда смотришь книгу, напечатанную по-фински, так и видишь, что пульс жизни в стране озер медленный и люди в долгие зимние вечера лениво артикулируют, не спеша языком дыхание, свое…
Крученых, сам того не зная, создал первое стихотворение на принципе инициализации словес.
Он поставил местами только заглавные инициальные звуки слов. Инициализация словес – великий принцип, теперь вовсю использованный в СССР.
ВИЛ – Владимир Ильич Ленин.
НЭП[8] – Новая экономическая программа.
НРОННБ – Наши равнины огромны – нам нужна быстрота…
«„Дыр Бул щол“ – Дырой будет у родное лицо счастливых олухов» (сказано пророчески о всей буржуазии дворянской русской, задолго до революции, и потому так визжали дамы на поэзо-концертах, и так запало в душу просвещенным стихотворение Крученых «Дырбулщол», ибо чуяли пророчество себе произнесенное).
Осенью в 1909 году в Одессе Вл. Издебский открыл свой «Салон».
Виктор Владимирович будет исследован до конца. О нем только начинают писать, а далее будут писать ниагарно. Я о Хлебникове написал паром дыхания своего в воздухе, на барабанных перепонках десятков тысяч слушателей на лекциях своих, в 33 городах России целые устные томы. Я проповедал В. В. Хлебникова. Первым напечатал его в книгах.
О Велимире Хлебникове Вася Каменский ранее других узнал, привел на Лицейскую к Елене Генриховне Гуро.
И Велимир Хлебников проявился. Туманно, обольстительно, «как облак тощий», «как просветленный бог», над рощами, березовым духом полными.
Каменноостровский проспект, и Витя Хлебников с нами («братья» и Вася), шагающий, это была весна капельная; на Петербургской стороне. Хлебников шествие это вешнее наше воспел в своих стихах. Всегда загадочно прекрасных, легендарно созданных не для низких, а высших умов, ищущих совершенства…
– Где они, эти стихи…
– Отосланы в Казань…
Здесь хочу о Велимире лишь наиболее яркое сказать…
В. В. Хлебников непрерывно писал. Он был великим графоманом… Он был обуреваем потоком слов. Истекал строками… Каждый толчок извне в нем заставлял взлетать целые стаи мыслей с нервных ветвей и стволов его великого всеобъемлющего сознания…
Брат Николай, учившись в СПб. университете вместе с Мандельштамом, автором «Камня», рассказывал: В. В. Хлебников слушал сразу на 3 факультетах и сдавал зачеты… Но вскоре, похоже, около двух с половиной лет спустя, Витя постепенно к «науке» университетской охладел, ибо наука – это только то, что знают другие о вещах и явлениях, о времени и пространстве и их комбинациях… Не будет парадоксом, что наука индивидуальна, ибо полна гипотез, и приходящие позже опровергают («дополняют» – до уничтожения) бывших ранее. В. В. Хлебников ушел в «свою Науку».
Здесь, в С. Штатах, пресса шумела от «открытия» проф. Чижевского (солнечные пятна и их роль в судьбах истории)… Но ведь Велимир Хлебников открыл все это еще восемнадцать лет назад… Читайте его «Ключ истории», там взятое Чижевским число 11 повторяется в каждой строке.
Виктор Владимирович любил судорожно перелистывать всевозможные, только что вышедшие журналы, отыскивая там свои сочинения…
– Витя… но ведь не посылал их туда, почему же ты ищешь…
– Гм… да я… Я… заббыл…, – бормочет В. В. Хлебников, делая смазь всеобщую лицу своему, ероша волосы смущенно правой красной, застенчивой рукой…
Летом 1910 года Хлебников гостил у нас в Чернянке графа А. Мордвинова, и в то же время к нам приезжал Михаил Федорович Ларионов…
Сезоном 1910–1911 гг. я оканчиваю в одну зиму Одесское художественное училище. Здесь началась связь с Мюнхеном: «Голубой всадник», и с Василием Васильевичем Кандинским.
Осенью в 1911 году поступаю в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (нынешний ВХУтемас).
Учусь упорно живописи 3 сезона (три учебных года), и меня за «проповедь футуризма» вначале оставляют на 3-й сезон, чего никогда ранее не было, а потом весной 1914 года исключают… За чтение лекций и декламацию стихов. Пресса всей России отметила этот инцидент.
ВХУтемас должен поднести мне, как первому революционному художнику, пострадавшему за новое, почетный диплом.