1. Главная
  2. Книги
  3. Бурлюк Давид Давидович
  4. Фрагменты из воспоминаний футуриста
  5. Страница 83
Выбрать главу

«Величием покрытый…»*

Величием покрытый В изгнании ссыльный временщик Бессмертью преданный Суровый злой старик На мир и на людей сердит Пусть так, за дело кару нес Но вы с главами робкими Вы, дщери нежных грев, Суровой кары бремя Вы взяли на себя.

«Гобая слышу зов рурокий голос вещий…»*

Гобая слышу зов рурокий голос вещий Годея величезно [приидят] словеса. Оса. Еще оса. Но влаги жалобзание меня не утомляет Чепена вкруг меня Шуводы зашумели Шуоко синесерое туус [бежит] черный Живая падоска. Венковные цветели склоняется Трава. Как труп уснувший я Труповна жиристая сейчас же живая и Жапарчей залитая А бу камней бо легкой боли Сухой стать бы ума. Но праздна быхоть! Где лехоты? Где люволи б. Шебереи из тростинок там живут ст[ихи].

«Где леленега как море блещет…»*

Где леленега как море блещет И глаз синнега за бровь трепещет Где шеи Лели Где Лели шеи Ему велели Бивмя в ресницы оком Ливмя потоки слев.

«На ветке сидели…»*

На ветке сидели птица гнева     и птица любви. И опустилась на ветку     птица спокойствия. И с клекотом поднялась птица гнева, А за нею поднялась птица любви.

Зеленое коло*

И выйдя в час, когда лучи светлы Под гнетом яростной метлы     Летела «Не знаю песнь каких немивн Но знаю четко – я не жизнь»     Пропела О взметенные развейности Тихоструйности свирельной О взведенные небдейности Тихоструйность.

Леунность взоров взирающих на тихие сказки зари*

Сиявицы убранства сияли голубой Рыдавицы быванства мечтали золотой Сиявицы мечтанства сияли голубой Рыдавицы сиянства мечтали золотой Сиявицы мечтанства рыдали голубой Я мечтавицы дочь грезокудрая

«В синем море…»*

В синем море Закат багровый

«То глаз свободного коня…»

То глаз свободного коня Красавец черный и здоровый Носил по степи вскачь меня

«Суконца нашлепки истоптаны…»*

Суконца нашлепки истоптаны Узорная сетка чулки И на шее [нрзб] пол [нрзб]

«Город, где люди прячутся от безумия…»*

Город, где люди прячутся от безумия И оно преследует города лицо убитой С широко раскрытыми зрачками С немного приподнятыми кудрями. Город, где спасаясь от сластолюбивых коз Души украшают себя шипами И горькими ядами, мечтая стать несъедобными Дом, но красивое, красивое где? Город где в таинственном браке и блуде Люди и вещи Зачинается Нечто без им[ени] Странное нечто, нечто странное Город, где рука корзинщика Остругивает души от листьев Чтобы сплести из них корзину Для ношения золотистых плодов? рыбы? Или грязного белья [каких-то] небесинь? Что тонко ощущено человеком у дальнего м[оря] Возвещающего кончину мира с высокой сосны Так как уходит человек И приходит Нечто Но таинственным образом Колышки вошедши в корзину Отрастут надменно вольными лозами Так как признают силу Плетущих рук за свою собственную.

Драматические опыты

Телепнев-Оболенский*

Телепнев возвращается с пирушки домой, веселый вид, в пороге двери останавливается и с удивлением смотрит: с красным углом под образами сидит отец ключник царя Василия III и, упершись вытянутой рукой о край дубового, покрытого резьбой стола, молча сидит: взор его устремлен вниз на пол, в главах стоят слезы. Перед ним стоят кушанья, но они не тронуты. Матушка боярыня стоит против него, сложив руки, вся проникнутая одним желанием угодить старому боярину, прогнать с его чела гнев. Во взоре видна мольба и тоскливое ожидание. Мальчик сидит на скамейке и широко раскрытыми глазами смотрит на нее. Боярышня с таким же встревоженным лицом что-[то] приказывает сенной девушке.

~ 83 ~