Коллаж сделали, потому что ничего другого не осталось. Покореженный номерной знак, застрявший между речными камнями у города ниже по течению; кусок бампера, валяющийся возле залива; вынесенная на ближайший пляж одинокая шина.
Машина Хейли отъезжает, оставив после себя облако выхлопных газов. Грудь сдавливает, и мне не хватает воздуха. Я представляю себе сбегающего с крыльца Калеба. Низко опустившего голову из-за дождя. Шины его автомобиля взвизгивают на мокром асфальте. Видел ли он хоть что-то сквозь дождь? «Это просто дождь, – сказал наш тренер. – Просто дождь». Мама всегда говорила, что безопаснее всего во время грозы находиться в машине. Резиновые шины не проводят электричество, поэтому удар молнии не страшен. Машина – две тонны металла, созданные для нашей защиты. В ней есть подушки безопасности. Протоколы безопасности. Анти-блокировочная система. Все для нашей безопасности.
Ливневый паводок случился позже. О разливе реки предупредили по радио. На мобильные тоже всем пришли экстренные предупреждения, но мы их постоянно получаем. «Выберите безопасный маршрут, не приближайтесь к реке», – говорится в таких смс, но никто не воспринимает их всерьез.
Река Олд-Стоун, извиваясь, пересекает весь город, течет под мостом Коутс-мемориал-бридж и устремляется дальше. В тот день уровень воды в реке продолжал неуклонно расти, и ей некуда было деваться, кроме как вылиться за ограждения моста. Если дорогу покрывает шесть дюймов воды, ты теряешь контроль над управлением машиной. Если двенадцать – машина начинает плыть. И ее уносит течением. По пути к побережью река протекает еще через один город, а затем впадает в Атлантический океан. Целый океан, где может быть Калеб.
Нечего было хоронить. Нечего кремировать. И нечего было чувствовать, сидя во втором ряду церкви, кроме пустоты. По телу пробегает дрожь, и я крепче сжимаю в ладонях стаканчик с кофе. Пролистав в мобильном контакты, нахожу имя Хейли. Рядом ее аватарка – фото наших лиц крупным планом: зажмурившись, мы прижимаемся друг к дружке щеками. Я не знаю, что ей сказать. Не знаю, с чего начать. «Привет», – пишу я. Мобильный звякает, возвещая о получении ответного письма, когда я нахожусь уже на полпути к дому Калеба.
Последние мили дорога пролегает через слабый туман. Большие загородные дома уступают место узеньким кирпичным зданиям, теснящимся на маленьких улочках. Однако место тут замечательное. Дом Калеба расположен недалеко от берега, и никакие шоссе не мешают ходить по магазинчикам на окраине города.
Я припарковываюсь на том же месте, где оставлял машину Калеб. В переднем окне отодвигается занавеска и появляется профиль темноволосой девочки. Я машу ей рукой, и занавеска падает. Девочка исчезает. Смотрю в мобильный. Хейли ответила просто: «Привет». Открывается входная дверь. Меня ждет Ив. Ее губы недовольно поджаты.
– Кто тебе написал? – спрашивает она. Ее взгляд падает на мобильный, который я все еще держу в ладони.
– Хейли Мартинес. – Я чувствую себя вынужденной показать ей дисплей мобильного, чтобы она впустила меня в дом. Вынужденной доказывать, что я не нашла себе нового бойфренда. Что даже сейчас верна ее сыну и его памяти.
Глядя на ничего не значащее сообщение на экране, Ив спрашивает:
– У тебя есть мой номер телефона, Джесса?
– Нет, – отвечаю я.
– В следующий раз позвони мне по дороге сюда, чтобы я успела вернуться домой, если что-нибудь случится.
Она протягивает руку, и я кладу мобильный в ее ладонь. «Если что-нибудь случится». Это пустая комната. Что в ней может случиться?
Ив добавляет номер своего телефона в мои контакты. У меня за спиной раздаются шаги, и я вздрагиваю от неожиданности. Оборачиваюсь и вижу, как Мия взбегает по лестнице. Наверху хлопает дверь. Ив молча возвращает мне мобильный, и я поднимаюсь в мансарду. Сегодня я собираюсь основательно подчистить ее. Чтобы она перестала напоминать комнату, когда-то принадлежавшую Калебу. Как будто от этого мне станет легче.
Птицы
Сегодня, как и вчера, дверь в комнату закрыта. Но Ив заходила сюда: она убрала собранные мной коробки. По большей части я разбиралась с вещами, лежавшими в ящиках и шкафу, поэтому комната, не считая опустевших стен, внешне практически не изменилась. И в ней стало темнее. Окно зашторено, по стене танцуют тени. Под столом жутковатым красным огоньком на стабилизаторе напряжения светится выключатель. Он заметен только при выключенном свете и сгустившихся тенях.