Я рассмеялась.
– Калеб, у них стадия отрицания. Я младшенькая. К тому же Джулиан тщательно скрывает свою личную жизнь от родительских глаз. По крайней мере изо всех сил пытается это делать.
Калеб фыркнул.
– И вопросы, – продолжил он. – Такое ощущение, будто твой отец собирает на меня досье.
– Боже, не веди себя как ребенок. Ну что ты такое говоришь. Он из вежливости задает столько вопросов.
– Ну да. Бьюсь об заклад, он знает даже мою группу крови.
Я со смехом шлепнула его по руке. Однако приехав ко мне позже тем днем, Калеб так и не зашел в дом. И уже купил билеты на интересующий его фильм.
– Подожди секунду, – попросила я, доставая мобильный. – Я сказала Хейли, что буду дома.
– Позвонишь ей по дороге, – отозвался он, направившись к своей машине. – Мы опаздываем.
Я помню чувство, впервые посетившее меня в ту минуту. Чувство, что существуют два Калеба: парень, которым он был со мной наедине, и парень, которым он был за пределами своей комнаты. Может, поэтому я столько времени проводила у него, а не у себя дома? Потому что там он мне больше нравился? В бункере или на пляже остальной мир отдалялся. Мечтала ли я в душе, чтобы Калеб всегда оставался таким? И возникали ли подобные чувства у него в отношении меня?
Тикающие часы
Больше в спортивной сумке ничего нет, и я ставлю ее со всем снаряжением в угол. Оно дорогое. Его, наверное, можно перепродать вместе с гитарой. Думаю, Ив уберет сумку туда, где складывает все коробки. Я почти ощущаю, как ускользает от меня Калеб – человек, которого, по моему мнению, я знала. Точно такое же чувство у меня возникло тогда. Я прикрываю глаза, пытаясь удержать Калеба рядом. Вспомнить прикосновение его пальцев, переплетенных с моими, звук его смеха, слова, что он шептал только мне. Но открываю глаза и оказываюсь в пустой комнате, одна, в компании тикающих часов. Я не слышу голос Калеба. Слышу лишь мерное «тик, тик, тик». И вдруг: вот он. Стоит на кровати и тянется к минутной стрелке часов.
– Так? – спросил он, провернув минутную стрелку. Шторка на окне позади него была отодвинута, и за окном падал снег. С выступа крыши свисали сосульки. Стоял ранний февраль.
– Нет, тебе нужно подвинуть часовую стрелку, – ответила я.
Калеб отстранился, чтобы посмотреть на часы.
– А мне кажется, так правильно.
– Только если ты будешь жить по летнему времени. – До перевода времени всего месяц. Можно так и оставить.
– Я с ума от них сойду. – Часы вечно показывали неверное время. Это меня нервировало. Возникло ощущение, что комната находится вне времени и пространства.
– Джесса, – Калеб похлопал ладонью по часам, – это часы в честь победы «Джайентс» в матче за суперкубок. Я их повесил, чтобы сводить с ума Шона, а не тебя.
Шон был фанатом футбольной команды «Иглз», поэтому Калеб обожал свои часы. Как будто те могли отвадить Шона от его комнаты.
Я смотрю на часы. Сейчас они, похоже, показывают верное время. Секундная стрелка монотонно тикает, часовая и минутная стоят на месте. В конце концов мне становится невыносимо это мерное тиканье, с каждой секундой отдаляющее меня от мира, в котором существовал Калеб. Я подвигаю компьютерный стул к стене, встаю на него и срываю красно-синие часы со стены. Они продолжают тикать в моей руке. Я нервно переворачиваю их, чтобы достать батарейки, заставить их остановиться, потому что только это кажется единственно правильным… И вижу засунутый за провода прямоугольный билет – такой же, какие Калеб держал у себя в столе.
Я вытаскиваю его. Это автобусный билет, приобретенный весной и не использованный. Маршрут ведет отсюда до какого-то города в Пенсильвании, о котором я никогда не слышала. Я смотрю на даты. Билет можно использовать в течение года со дня покупки. Его Калеб купил? Зачем ему понадобилось ехать в тот город?
Открыв на мобильном приложение с картой, я вбиваю в поиск название города. Карта показывает северную границу штата. Все названия на ней мне незнакомы. Я уменьшаю масштаб, чтобы проследить путь до города от дома Калеба. Тот ведет через реку, по которой проходит граница штата. В памяти что-то всплывает… Мне знакомы эти места. На ум приходит наша фотография из похода и подпись на ее оборотной стороне. Делавэр-Уотер-Гэп. Интересно, это место – точка встречи на половине пути? Какая дата стояла на фотографии? Я пытаюсь вспомнить дату на снимке. Пытаюсь вспомнить, зачем мы ездили в Делавэр. И почему именно туда. Жаль, фотографии дома и я не могу взглянуть на наш снимок. Теперь меня мучает вопрос, не ездили ли мы туда по какой-то неведомой мне причине.
Возможно, Калеб потом вернулся туда. Возможно, это была ознакомительная вылазка, после чего Делавэр стал его центральным местом встречи с кем-то. Мне представляется девушка, объятия, улыбка. Очевидно, автобусный билет куплен из-за девушки, написавшей письмо. Возможно, Калеб должен был встретиться с ней в том городе. Возможно, она там живет. Возможно, это Эшлин Паттерсон, и их отношения возобновились после встречи на лыжной базе. Меня смущает только одна неувязочка. У Калеба есть машина. То есть была машина. Он ведь запросто мог поехать туда на ней.