Снизу доносится эхо шагов Ив, и я тихонько прикрываю дверь. Расстегиваю стоящую в углу спортивную сумку, достаю клюшку и, стараясь не шуметь, перекрываю ею дверь так же, как когда-то Калеб. Мысли о двойной жизни Калеба будут грызть меня изнутри, пока я во всем не разберусь. Пока не умолкнет голос, шепчущий в голове: «Какой в этом смысл? Его больше нет». Смысл в том, что это касается не только Калеба, но и меня. Это и моя история тоже. Мы связаны с ним – его рука на моей части фото, моя – на его. Я должна во всем разобраться.
Сунув билет в задний карман, я залогиниваюсь на компьютере Калеба, набив простую комбинацию из четырех цифр – месяц и год его рождения. Он вводил этот логин при мне тысячу раз. Даже Мия могла бы его подобрать. На рабочем столе сохранены эссе по литературе, файлы с домашней работой. В музыкальной папке лежат плей-листы. Поддавшись порыву, я кликаю на плей-лист с моим именем, и комнату заполняет знакомая мелодия. В этом музыкальном альбоме Калеб собрал любимые и нелюбимые нами песни, которые рассказывают нашу историю. Сначала играет песня со школьного бала. Я вечно перевирала ее слова, и Калеб не отказывал себе в удовольствии напевать ее каждый раз, как она где-нибудь звучала. Потом – песня, которую мы слушали все лето, врубая на полную катушку в машине по дороге на пляж.
Я нервно выключаю плей-лист. Песни из него бередят душу, возвращая меня в наше с Калебом прошлое. Вместо воспоминаний о Калебе, которого я знала, я сосредотачиваюсь на незнакомом мне Калебе. На том, кто получал письма и прятал их в книгах. Кто покупал автобусные билеты, ведущие в неизвестный мне город. Кто взял деньги Макса. Кто ушел во время моего забега, направившись неизвестно куда, и исчез по пути.
Была ли у него другая девушка на протяжении наших отношений? Помню, как этим летом он сидел за своим компьютером и быстро выключил монитор, стоило мне войти в комнату. Я тогда подумала, что он скрыл от меня информацию, касающуюся университетов. Однако теперь тот случай предстает в другом свете. Я открываю интернет-браузер и вижу: Калеб очистил историю просмотров. Я тоже так делаю. Обзавелась этой привычкой, когда у меня с братом был комп один на двоих.
Нечаянно наткнувшись на последний посещенный им сайт, я осознала, что и он может увидеть просматриваемые мной веб-страницы. Возможно, Калеб переписывался с кем-то, используя компьютерное приложение, но паролей от его мессенджеров я не знаю, а его мобильный пропал – река забрала его вместе с Калебом. Однако я знаю пароль к его электронной почте. По крайней мере знала его.
Я крутилась за столом Калеба на компьютерном кресле, пока он на кровати делал домашку. Была середина учебного года, прямо перед нашей поездкой на лыжную базу.
– Эй, – позвал он, лишь на секунду оторвав взгляд от тетради. – Мне нужно кое-что распечатать из почты. Сделай одолжение, залогинься подо мной.
Я ввела его имя пользователя, но пароль не подставился автоматически. Он не был сохранен. Я обернулась к Калебу. Его взгляд был прикован к экрану.
– Гринривер36, – сказал он.
– Что?
– Мой пароль, – указал Калеб на экран и как ни в чем не бывало вернулся к выполнению домашней работы. Словно пароль к почте – ерунда.
Но для меня это не было ерундой. Для меня сказать свой пароль все равно что дать ключ от своей квартиры. Разрешить входить туда, когда тебя нет. Входить по своему желанию, в любое время. Пароль был комбинацией его номера игрока в лакроссе, названия и цвета нашей школы.
Калеб знал, что его пароль мне известен. Изменил ли он его после нашего расставания? Или до этого? Возможно, он изменил его, когда стал секретничать.
Попытка не пытка. Я забиваю в почтовом ящике его логин и пароль и не удивляюсь, получая сообщение: «Неверный пароль».
Меня шокирует другое. Я деревенею, пальцы замирают над клавиатурой, слова в расположенной ниже строке расплываются перед глазами. «Пароль последний раз изменен сорок девять дней назад. Если эта информация неверна, пожалуйста, сообщите сюда». Я открываю на мобильном календарь. Ищу нужную дату. Сорок девять дней. Подсчитываю их в уме. Смотрю на календарь. Снова подсчитываю. Оборачиваюсь глянуть на перекрывающую дверь клюшку. Пароль Калеба в последний раз изменен спустя два дня после его смерти.