Они побежали, от боли Иван скручился и толкал тело вперед, она глянула и крикнула, -да ты сам ранен!
Он улыбнулся, чтобы не вскрикнуть от боли и побежал вперед. когда они подбежали, дыма было меньше, бой уходил дальше вперед. Они присели, медсестра склонилась послушать дыхание и потом тихо приподнялась :
– все не дышит ваш товарищ. Как молния прозвучали ее слова. Он наклонился и взял в ладони лицо друга обнял его и зарыдал. Потом он потерял сознание....
Булат, Булат, нервно он шептал во сне, его голос разбудил Сергея Петровича и Александра. Опять-произнес Сергей Петрович. Сам Иван проснулся в поту и нервно помотал головой.
Опять, подумал он. Он стал все вспоминать и погрузился в свои мысли. Если бы он не убежал, если бы он остался, все могло пойти по другому, он бы спас друга.
В госпитале он очнулся. Врач при обходе передала ему вещи Булата- книжку стихов и фотокарточку семьи, где были Булат, его родители и его сестренка Алия из далекой башкирской деревни с непонятным, но красивым названием и пачку писем. Он тогда пообещал, что перед отправкой на фронт обязательно посетит могилу товарища и возьмет с собой горсть польской земли и передаст ее родителям.
Иван быстро шел на поправку, и перед отправкой на фронт выполнил все что он пообещал…
После обеда в пансионате Иван по обычаю ходил прогуляться в соседний парк, он не любил брать кого-нибудь в компанию. Прогуливаясь, он думал о прошлом, о своей жизни, и детях и внуках, которые так быстро выросли и ушли в свое плавание. О том, что в жизни после войны было больше радости и любви. Он встретил свою Татьяну с сине синими глазами, и взял ее в жены и прожил с ней долгую и светлую жизнь, он никогда не обижал ее и всячески заботился и любил как мог. Семья была дружная и он безмерно был благодарен ей за тепло, уют и сыновей. Они стали достойными и он вырастил с супругой их настоящими людьми.
Однажды прогуливаясь в парке, он заметил пса, это была дворняжка с умными глазами и веселым хвостом. Он сидел на скамейке и бормотал в задумчивости -Булат, Булат. Пес подбежал и сел перед ним виляя весело хвостом. Иван встрепенулся.
–Ух ты песик,– промолвил он, и потрепал собаку за ушком. Приходи завтра, я тебя угощу чем – нибудь.
Пес наклонил голову и посмотрел на Ивана умными глазами, вильнув хвостом. Иван еще погрелся на весеннем солнышке, подумал- скоро май , день Победы, слава Богу еще год пожил. Встал и медленно пошел…
Войну он закончил под Берлином. И его почти сразу отправили домой. Он перед отъездом расписался на Рейхстаге и отпраздновав с бойцами дивизии поехал на восток-домой.
Дома встретили не все -отец не вернулся с войны, брат вернулся контуженный и мама, немного осунувшаяся от тяжелого труда и с поседевшей головой. И так было почти в каждом доме.
Вначале было не просто привыкнуть к мирной жизни. Потом день за днем все приходило в норму, и он встретил Ольгу с синими синими глазами и первенца они назвали Булатом…
Он выполнил свое обещание и съездил с сыном в Башкирию и нашел близких своего друга и передал им горсть польской земли, где был похоронен их сын, гостевали не долго, с тяжелым сердцем он вернулся домой, где и пошел учительствовать…
Вечером, когда все засыпали, он думал о собаке и о Булате, странная связь, мелькнуло в голове и он спокойно заснул, в первый раз за многие годы.
Через 2 дня приехал младший сын с внуком, они гуляли вместе и он познакомил их с Булатом, Роман сразу полюбил этого игривого пса и они весело прыгали в парке, а взрослые с радостью смотрели на два счастливых существа и улыбка не сходила с из помолодевших лиц. Когда они уезжали, Иван попросил, чтобы они привезли ошейник из кожи с медальоном, где было бы выгравировано имя Булат и номер их части из далекого сорок пятого…
Ночью был приступ у Ивана, и последние слова его были- погладьте Булата!
Пес утром пришел сам впервые к их корпусу и сел напротив окна Ивана, так
В госпитале было хорошо, тепло, за окном весна взяла в свои руки свои права, и даже в разрушенном, но красивом и уютном городе все расцветало, щебетали птицы, горожане расчищали завалы, приводили в порядок родной город. Рука заживала, но полностью ей он управлять не мог, и переживал, чем -будем заниматься после войны, а она уже шла на земле фашистов и конец их неминуем. И он вспоминал глаза той медсестры, у моей жены будут такие же, решил он, жаль не знаю, как величать и звать ее.
Его хотели комиссовать из армии, но он попросился в штаб родной дивизии ординарцем, полковник медицинской службы посмотрел на него и подписал, что частично годен.