- Мы тебе ничего не скажем и ты нам не судья. Мы защищали правду, отстаивали честь дамы, - говорил молодой, увлеченный маг. Его всколоченные волосы, прибитые грязью и потом, выглядели соломенной шляпой, но каким красивым он был недавно и никакие шрамы не обрамляли лицо, столь гладкое и юное. Его товарищ блеснул единственно уцелевшим глазом, второй он потерял во время взрыва и теперь тот зиял запекшимся шрамом на пол лица, и все же этот упрямец не сдавался.
- Значит, вы мне ничего не скажете? - поинтересовался тюремщик. - И я склонен думать, что вы являетесь предателями, попирающими закон. Тогда вас ожидает виселица.
- Пусть лучше смерть, чем твое постоянное нытье, - выплюнул с раздражением озлобленный аристократ, который проводил эти дни одиноким волком, жизнь утеряла для него ценность, хотя он имел детей и жену, но теперь все это стало неважно.
- Какое смелое заявление, я думал, вы умнее и выберете жизнь, но предателей в нашей стране всегда ждала смерть на виселице, это закон и он не имеет срока давности ни для людей, ни для магов, - тюремщик пожал плечами, жестом указал страже готовить заключенных к смертному приговору и вышел из комнаты. Эти стены давили на самого волшебника, который в жизни повидал много чего и даже человеческого предательства, но впервые видел столь отчаянных смельчаков.
Он поднялся на два этажа вверх, где в приемной его уже ожидали посетители. Они были привычными людьми, грань между магом и не магов настолько стерлась за то время, что нынче сложно было понять, к какому именно сословию принадлежат те или иные существа, но его ждали люди, у некоторых были зачатки волшебства, у других этого не было. Волшебник вошел, в свой кабинет с пылающим камином, с уютными занавесками и милыми обоями, которые так контрастно отличались от сырых стен и покосившегося окошка:
- Ну что ты нам скажешь, друг мой, удалось что-то выведать у этих отчаянных смельчаков?
- Нет, Эдвард. Пойманные тобою предатели столь упрямы, что могут поспорить в этом с тобой, но они каждый раз твердят о чести какой-то дамочки и что ее надобно было защищать, при этом отказываются от обвинения в государственной измене и покушении на королеву Филадельфию, называя ее развратной узурпаторшей.
Эдвард Уэнсли поднялся со своего стула и прошелся второпях, по новому кабинету Бран Тара, собственно, хозяин был не против подобного поведения его гостя. Он так же был наслышан о некой дамочке, владычице, попавшей в затруднительное положение, которую эти смельчаки так отчаянно защищали.
- Сдается мне, не обошлось здесь без внушения, понять бы, кто умеет так морочить людям и магам головы?
Сидевший рядом Фрай неожиданно дернулся, эта догадка о внушении и раньше его посещала, но он не предавал ей такого значения, а сейчас, после слов дяди, она выпукло проявилась в его голове.
- Кажется мне известно имя одного человека, вернее, одной особы, которая так может морочить головы и которая бежала после падения министерства.
- И кто же это? - поинтересовался Бран Тар.
- Леди Шерон Фабрэй - адъютант. В прошлый раз она сумела заморочить голову мне от чего я успел натворить много глупостей, а теперь водит за нос тех бедолаг, которые так упрямо чтят ее имя, не имея возможности различить продажную душонку.
- Вон оно как, значит, наша графиня не просто сбежала, а продолжает делать пакости и в этот раз покушалась на монархиню подземного королевства, что чревато войною между двумя мирами.
- Похоже что так, я думал, она в прошлом...
- Полноте, мой друг, - заговорил виконт, - женщины всегда непредсказуемы, но многие из них достойные представительницы, за исключением таких вот паршивых овечек, увы.
- Я бы многое отдал, чтобы исправить эту мою ошибку, повлекшую за собой столько непоправимых бедствий.
- У вас есть на это все основания, не имея в расположении надежных ищеек, я не склонен доверять бывшим подчиненным этой самой графини-адъютанта, многие покинули службу, но те что остались и лобзают передо мной, не подходят на роль поимщиков, значится этим займетесь вы, - колдун тяжко вздохнул, ему не хватало собратьев, он призывал других отшельников, но некоторые упорно отказывались возвращаться в общество, поэтому Бран Тар был сейчас не в духе.
Эдвард и виконт иронично переглянулись, мистер Лэнси довольно хмыкнул - они все готовы были приступить к заданию, многие даже с рвением, ибо оснований для личного задержания накопилось с лихвой. Фрай Уэнсли особенно был заинтересован в ее поимке, но ныне ощущал смешанные чувства, ему казалось, что прежде мистер Ласко должен взглянуть на свою сестру, но гнев вытеснил всякое сожаление к этой женщине, она ответит за совершенные преступления.