Итак, не обращая внимания на «глаз», я устремилась к выходу в конце коридора. А эта «прилипла», конечно же, потащилась за мной, поскольку в данном пространстве я была единственной массой, излучавшей тридцатисемиградусное тепло. Но секунды три «глаз» потерял — прежде чем сфокусироваться на мне, он просветил бронированную кабинку, где лежал неостывший труп.
Пока я мысленно перебирала три наиболее безопасных варианта действий, другая часть мозга взяла верх, и руки четко привели в исполнение четвертый вариант: моя авторучка плюнула лазерным лучом и убила «глаз» — не просто ослепила, а ликвидировала антигравитационное устройство. «Глаз» шлепнулся на пол, надеюсь, со стертой памятью.
Мне пришлось еще раз воспользоваться этой «кредитной карточкой» — я открыла замок кабинки авторучкой, чтобы не стереть отпечаток большого пальца, и сильным пинком отправила «глаз» внутрь, составить компанию остывшему телу. Потом я стала действовать очень быстро — пришло время сменить обличье. Как и в большинстве аэропортов, в Кении удобства для пассажиров были по обе стороны границы. Вместо того, чтобы прямо идти к таможне, я отыскала туалетные комнаты и заплатила наличными за пользование кабинкой для переодевания и душем.
За двадцать семь минут я успела не только принять душ, но и сменить одежду, цвет волос и все лицо — то, на что уходит три часа, смывается за пятнадцать минут с помощью горячей воды и обыкновенного мыла. Мне не очень хотелось демонстрировать здесь свое настоящее лицо, но я должна была избавиться от той «крыши», под которой выполняла задание. Та часть «крыши», что не смылась водой, отправилась в мусоропоглотитель: спортивный костюм, теннисные туфли, отпечатки пальцев, контактные линзы, паспорт. В оставшемся паспорте было мое настоящее имя — ну, во всяком случае одно из настоящих, — стереографическое изображение лица и очень убедительно выглядевшая виза Эль-5.
Прежде чем отправить в мусоропоглотитель документы мертвеца, я внимательно проглядела их и… задумалась.
Его кредитные карточки и удостоверения личности были оформлены на четыре разные персоны.
Где же остальные три паспорта?
Вероятно, остались в одном из карманов его костюма. Я не обыскивала его как следует — времени не было, — а просто схватила все, что было в бумажнике.
Вернуться и обыскать? Если я потащусь назад, стану возиться с замком и сунусь в кабину с еще не остывшим телом, меня наверняка кто-нибудь заметит. Забирая его карточки и паспорт, я надеялась затянуть с установлением его личности и тем самым иметь побольше времени на то, чтобы убраться отсюда, но… Одну секунду! Ага, паспорт и клубная карточка были на имя Адольфа Белсена. «Америкэн экспресс» предоставляла кредит Альберту Бюмону, банк в Гонконге брал на себя платежные обязательства Артура Букмена, в то время как Единая карта была выписана Арчибальду Баккенену.
Мысленно я восстановила картину преступления: Бюмон — Букмен — Баккенен прижал большой палец к замку дверцы и в этот момент Белсен ударил его сзади, сунул тело в кабину, закрыл кабину своей клубной карточкой и поспешно убрался прочь.
Да, блестящая версия… Сделаем, еще кое-что, чтобы получше замести следы.
Удостоверения и кредитные карточки я сунула к себе в бумажник, а паспорт на имя Белсена спрятала поглубже. Конечно, его найдут при личном досмотре, но есть множество способов избежать такового — скажем, взятка, подкуп, простуда, состроить «глазки» (и это далеко не все).
Когда я вышла из туалета, уже прибыла следующая капсула, и ее пассажиры стояли в очереди к таможенному контролю. Я встала в самый конец. Офицер таможни обратил внимание на легкость моей сумки и поинтересовался, как идут дела на черном рынке. Я скорчила самую глупую мину, на которую была способна, — точь-в-точь как на фотографии в паспорте, а он в этот момент как раз обнаружил сложенную вдвое купюру, засунутую туда, и сменил тему.
Я спросила его, где здесь лучший отель и лучший ресторан. Он сказал, что не в праве давать рекомендации, но «Найроби-Хилтон», на его взгляд, не плох. Что же касается еды, то, если мои финансы позволят, в «Толстяке», что напротив «Хилтона», лучшая кухня во всей Африке. Он также выразил надежду, что пребывание в Кении доставит мне удовольствие.
Я сказала «спасибо» и через несколько минут была уже внизу, в городе, — о чем весьма сожалею. Гравивокзал в Кении расположен на высоте пяти километров, воздух тут свеж и прохладен. Найроби находится выше, чем Денвер, почти на одном уровне с Мехико, и до экватора отсюда рукой подать.