— М-мм… А ты можешь отказаться от удовольствия совершить нечто такое, что может повредить нашему общему благополучию?
— Если ты так ставишь вопрос, то — да. Но я могу потребовать объяснений.
— Можешь. И, конечно же, получишь их. Но давай сначала разберемся со вторым пунктом твоих обвинений. Разумеется, Эллен получит все, что ей причитается, до последнего пенни. Но ты должна согласиться, что нет никакой нужды торопиться с этим. Скоропалительные браки, как правило, длятся недолго. И, хотя у меня сейчас нет никаких доказательств, может ведь оказаться, что Эллен попалась на крючок заурядного охотника за приданным. Давай подождем немного и посмотрим, как скоро захочет этот парень наложить лапу на ее деньги. Разве это не разумно?
Я вынуждена была признать его правоту.
— Марджори, — сказал он, — родная моя, ты особенно дорога мне и всем нам, потому что мы так редко тебя видим. И каждый твой приезд домой — новый медовый месяц для нас всех. Но из-за того, что ты так редко бываешь дома, ты не совсем понимаешь, почему мы все так стараемся не раздражать Аниту.
— Ну… Да, я действительно не понимаю. Не понимаю, почему это происходит только с вашей стороны, ведь обе стороны должны идти навстречу друг другу.
— Имея дело с законом и с живыми людьми, мне очень часто приходилось натыкаться на разницу между тем, что должно быть и тем, что есть. Я жил с Анитой дольше, чем вы все, и я научился справляться с ее, м-мм… небольшими слабостями. Может быть, ты этого до конца не сознаешь, но именно она — тот цемент, который держит нас всех вместе.
— Почему, Бриан?
— Да ведь ее роль в семье очевидна. Как управляющая всеми семейными делами и финансами, она просто незаменима. Возможно, кто-нибудь из остальных тоже мог бы этим заниматься, но ты же знаешь, что никто не хочет брать это на себя, и у меня есть все основания считать, что никто не обладает ее способностью и компетентностью. У нее есть огромный авторитет не только в денежных делах — идет ли речь о предотвращении ссоры между детьми или о тысячах других мелочей, неизбежных в такой большой семье, Анита всегда в состоянии взять на себя ответственность и все уладить. У С-семьи — такой, как наша, — обязательно должен быть ответственный и сильный лидер.
— Ответственный и сильный тиран… — пробормотала я сквозь зубы.
— И потому, девочка моя, подожди ты немного и дай старику Бриану время, чтобы все уладить. Ты ведь веришь, что я люблю Эллен не меньше, чем ты?
— Конечно, родной. — Я погладила его руку и мысленно добавила: только не тяни слишком долго!
— Значит, когда мы вернемся домой, ты разыщешь Викки и скажешь ей, что ты пошутила и что ты не хотела ее огорчать? Пожалуйста, я прошу тебя.
Черт! Я была так поглощена проблемой Эллен, что совсем забыла с чего начался разговор.
— Погоди минутку, Бриан! Я повременю и не стану раздражать Аниту, раз ты говоришь, что это необходимо. Но я не собираюсь потакать расовым предрассудкам Викки.
— Тебе и не нужно этого делать. В нашей семье не все смотрят на эти вещи одинаково. Я и Лиз согласны с тобой, Викки же колеблется. Она хочет найти любое оправдание, хочет уцепиться за любой предлог, чтобы Эллен могла вернуться домой. И теперь, после того, как я поговорил с ней, она готова признать, что тонганы ничем не отличаются от майори и что главное — каков человек сам по себе. Но ее очень расстроило твое странное заявление насчет… тебя самой.
— Но, Бриан, ты ведь сам говорил мне как-то, что почти получил степень биолога перед тем, как окончательно решил стать юристом.
— Ну… Да, хотя «почти» — пожалуй, слишком сильно сказано.
— Тогда ты должен знать, что искусственный человек биологически идентичен естественно рожденному и отличить их невозможно. Ведь отсутствие души снаружи незаметно. И изнутри тоже.
— М-мм? Дорогая, я ведь обычный прихожанин, а в вопросах души пусть разбираются теологи. Однако на самом деле искусственное существо легко обнаружить.
— Я не сказала «искусственное существо». Под это определение подходит даже говорящая собака — такая, как Лорд Нельсон. Но искусственный человек ничем не отличается от обычного. Так как же ты его обнаружишь? Викки говорила чушь, когда утверждала, будто может отличить. Возьми, скажем, меня. Бриан, ты ведь знаешь меня со всех сторон… И я очень рада этому обстоятельству. Так кто я? Искусственный человек или обычный?
Бриан ухмыльнулся и облизал губы.
— Марджори, родная, я готов присягнуть в любом суде, что девять десятых твоего тела — человеческие на сто процентов… За исключением тех мест, которые ангелоподобны. Назвать их?