Главное же, моя тупость состояла в том, что я не обратила внимания ни на какой-то там общий принцип, а на явное, четкое, вопиющее предупреждение: как это «добрый, старый» дядя Джим умудрился точно встретить мой вагон? День в день и почти минута в минуту! Хрустальное яйцо? Босс, конечно, умнее нас всех вместе взятых, но и он не волшебник — в этом я уверена, хотя, конечно, могу и ошибаться. В конце концов, если бы Босс обладал сверхъестественной силой, ему были бы не нужны мы все.
Я не докладывала ему о своих передвижениях, даже не сообщила, когда покинула Эль-5. Это соответствовало нашим правилам: он не заставлял нас сообщать о каждом шаге, понимая, что любая накладка может стать роковой. Я даже сама не знала, в какой именно вагон сяду, пока не садилась в него. Я заказала завтрак в кофейне отеля «Стюард», встала из-за столика, не притронувшись к еде, кинула деньги на прилавок и… через три минуты была уже в вагоне экспресса. Так каким же образом?..
Наверняка, тот хвост, от которого я избавилась на гравивокзале в Кении, был не единственный. Или его кто-то прикрывал, или же исчезновение мистера Белсена (Бюмона — Букмена — Баккенена) было сразу замечено и его быстро заменили. Возможно, они следили за мной все время, и то, что случилось с Белсеном, предостерегло их — больше они не стали наступать мне на пятки. А несколько часов, пока я спала, позволили им аккуратно все вычислить. Да, пожалуй, любой вариант возможен. Вскоре после того, как я забралась в вагон на Аляске, кто-то отправил примерно следующую депешу: «Искра — Дракону. Девять минут назад Комарик вылез из капсулы Интернационального коридора. Стационарный контроль движения сообщил программу следования вагона и остановку на Лугу Линкольна. Ваше время — одиннадцать ноль-три». Или что-то в этом роде. Так или иначе кто-то из недругов видел, как я сажусь в этот вагон и предупредил своих заранее, иначе старина Джин никак не мог бы меня встретить. Логика простая.
Непредусмотрительность всегда чудесна — она демонстрирует вам, как лихо вы можете разбить себе лоб… Правда, уже после того, как вы его разбили.
Но я заставила из попотеть за свои денежки. Если бы я была умницей, я перестала бы сопротивляться, как только увидела, что их слишком много. Но я не умница — это я уже доказала. Мне вообще надо было рвать когти, как только Джим сказал, что его послал Босс, а не пускать слюни в этой чертовой телеге.
По-моему, я убила только одного из них.
А может, двоих. Но почему им понадобилось делать это так грубо? Они могли прекрасно подождать, пока я войду внутрь, и там воспользоваться баллончиком с газом или пулей со снотворным… Или в конце концов простой веревкой. Я им нужна живой — это ясно. Но разве им не известно, что, когда нападают на агента с моей подготовкой, он автоматически идет в разнос? Может быть, не я одна здесь дурочка?
И зачем так глупо терять время — насиловать меня? Во всей этой операции было что-то любительское. Профессионалы никогда не станут ни бить, ни насиловать перед допросом — в этом нет никакого смысла: любой профессионал проходит специальную тренировку и умеет справляться и с тем, и с другим. Когда ее насилуют (или его — я слышала, что мужчинам в этом случае труднее), она может или отключить разум и выждать, когда это закончится, или (специальный курс тренировки) последовать известной китайской поговорке: «Если насилие неизбежно, расслабься и получи удовольствие». Или же вместо первых двух методов (а возможно, и в сочетании со вторым) жертва может воспринять насилие как предлог, чтобы хорошенько разозлиться на тех, кто ее схватил. Я не очень хорошая актриса, но всегда пытаюсь воспользоваться третьим способом: хотя это никогда не могло меня заставить платить недругам той же валютой, но по крайней мере один раз спасло мне жизнь.
На этот раз способ № 3 не вызволил меня из плена, но породил некоторые здоровые распри между моими «друзьями». Вчетвером (смету я составила на ощупь и по запахам) они разложили меня в одной из спален наверху. Может, это была моя собственная комната, но я не уверена, поскольку какое-то время была без сознания. Когда же я пришла в себя, вся моя одежда состояла из липкой темной ленты на глазах. Они стащили матрас на пол, уложили меня на него, и началась обычная групповуха с минимальной примесью садизма… на который я не обращала внимания, будучи слишком погружена в способ № 3.
Про себя я назвала их: «Соломенный Шеф» (по-видимому, старший в этой операции), «Булыжник» (так они сами его называли, имея в виду, наверно, булыжник вместо мозгов), «Коротышка» (во всех смыслах) и «Еще Один», у которого не было никаких достопримечательностей.