Красиво оформленный торговый зал кишел людьми. Ли отыскала глазами Ронду, обслуживающую молодую женщину с младенцем на руках.
— Ли, — позвала Ронда, — иди сюда, я хочу тебя познакомить.
Ли подняла голову от красивой рубашечки для обряда крещения. Тончайшую ткань украшали мягкие кружева с изысканным рисунком, и она ощутила гордость своим салоном, предлагающим клиентам такие вещи.
Подойдя к Ронде, она представилась:
— Добрый день, меня зовут Ли Хьюстон.
— А это моя подружка Мэгги и ее новорожденный сынок Джордан, — сказала Ронда, кладя руку на плечо молодой маме.
— Поздравляю. — Ли коснулась пальцем малюсенького ушка Джордана. — Рада с вами познакомиться, молодой человек.
— Хотите подержать моего малютку?
Ли с удовольствием взяла легкий сверток. Именно этот момент и привлекал ее в отделение для новорожденных. Наглядевшись на малышей, она удовлетворяла свой материнский инстинкт и со спокойной душой возвращалась к себе в офис.
С нежной улыбкой она смотрела на личико ребенка. Это создание такое трогательное, что, лицезрея его, самая твердая деловая женщина становится мягкой как воск. Если бы малыш не спал, она могла бы посюсюкать с ним и, как последняя дурочка, подражать издаваемым им звукам. Это было единственное место, где Ли могла позволить себе подобное, потому ее сюда и тянуло.
Плохо лишь то, что это дает Ронде повод говорить, будто в один прекрасный день Ли встретит подходящего человека и возымеет желание родить от него ребенка. Ли надоело объяснять подруге, почему этого никогда не случится. Ронда не в состоянии понять, что Ли истратила весь свой инстинкт материнства еще в подростковом возрасте. На нее легли заботы о братьях и сестрах, ее хрупкие плечики с трудом выносили тяжкое бремя ответственности. И она поклялась себе тогда, что собственных детей у нее не будет, никогда они больше не свяжут ее намертво по рукам и ногам. Ронда мечтала о своих детях, а Ли вполне довольствовалась тем, что любила своих племянников и племянниц. Она даже была уверена в том, что станет им замечательной бабушкой.
Дверной звонок оповестил о приходе нового посетителя, и Ли улыбнулась, издали завидев Тэмми Гриффин.
Поболтав еще немного с Рондой и Мэгги, Ли наконец отдала красивого младенца его матери и пошла за Тэмми, которая свернула в отделение подарков.
— Что вы хотите купить, Тэмми?
Молодая женщина, резко повернувшись, смущенно покраснела.
— О Боже! Это вы, Ли! Напугали меня до полусмерти!
— Простите, я нечаянно. У кого на этой неделе крестины?
— Крестины не предвидятся. Просто я беременна.
— Замечательно! Поздравляю от всей души.
— Да, я тоже очень рада. Но сюда я пришла не поэтому. Еще не поэтому. Мне нужны вы.
— Чем я могу быть вам полезна?
— Видите ли, я чуточку располнела и хочу переделать подвенечное платье, чтобы оно налезло на меня.
— Проще простого, — Ли дружелюбно улыбнулась. — Линии вашего платья, если чуть распустить швы, позволят скрыть животик, хотя внимательный наблюдатель, присмотревшись, заметит ваше состояние, так что можете им гордиться.
— О, тут дело не в моей гордости, а в Майре Джо. Мне не хочется, чтобы она узнала о моей беременности до свадьбы. Не то она побоится, как бы я не упала в обморок во время церемонии, и в последний момент начнет искать другую подружку.
Ли обняла Тэмми за плечи и через соединительный холл провела в отделение для новобрачных.
— Вы прекрасная подруга. Представляю, как обрадуется Майра Джо, узнав о ребенке, но, наверное, вы правы. Подождем с этой новостью.
Глава пятая
Услышав громкий лай собаки, Уэйд поднял голову от верстака и оглянулся. На подъездной аллее появился красный спортивный автомобиль Линды, а за ним — большой пикап для обслуживающего персонала. Уэйд позвал пса и принялся складывать инструменты.
Ему и хотелось видеть ее, и не хотелось, а почему — он и сам бы не смог объяснить. Плохо, конечно, что эта женщина запала ему в душу с первого взгляда. Однако очень приятно вспоминать выражение ее лица в тот момент, когда Майра Джо вышла в подвенечном платье. Линда наверняка даже и не догадывается, что вся так и сияла от гордости.
Он никак не мог отдать себе отчет в своих чувствах. Все в нем перемешалось: и гнев на бессердечную Джулию, и радость за Майру Джо, которой так понравилось подвенечное платье, и благодарность Линде, уделившей столько внимания его дочери, и чувство вины за то, что в тот момент ему хотелось видеть Ли матерью Майры Джо. Но более всего он поражался силе своего влечения к Ли. Ничего подобного он никогда не испытывал — ни к Джулии, ни к Изабель, ни к одной другой женщине.