Наконец она улеглась в своей обычной рубашке на свое обычное место, но ночной мрак не помог ей уснуть и не помешал думать об Уэйде.
Уэйд взглянул на часы — два часа ночи.
Итак, пора. После бессонных ночей в голове у него полная каша, бесспорно одно: он любит Ли. Обожает. Жить без нее не может.
Он вскочил с койки и начал одеваться.
— Что ты там делаешь? — жалобно спросил Джонатан, спавший у стены напротив.
— Еду к Ли. Мне надо с ней поговорить.
— Сейчас?
— Да. Сейчас. Я забираю джип, а на рассвете его пригонит кто-нибудь из ребят.
— Прекрасно. Но какая муха тебя укусила?
— У меня больше нет сил. Попытаюсь ее убедить, что надо как-то все уладить.
— Ты сошел с ума, братец. Как можно уладить отношения с женщиной, отличающейся от тебя, как ночь ото дня?
О ком это говорит Джонатан? Уж конечно, не о Ли.
Уэйд застегнул молнию на джинсах и сел обуваться.
— Возможно, ты и прав. Но я попытаюсь. — Он нажал на кнопку фонарика и отыскал шляпу и ключи.
Попытка не пытка. Пока он доедет домой, примет душ и примчится в Остин, пройдет не меньше трех часов, то есть будет около пяти утра. Странно, наверное, в такое время врываться к Ли. А с другой стороны, они вели себя до сих пор так разумно, черт побери! Быть может, именно безрассудство и выведет их из тупика.
Через несколько минут в ночную тишину врезался шум автомобильного мотора.
Ли привстала и взглянула на часы. Около четырех утра.
Итак, пора. После бессонных ночей в голове у нее полная каша, бесспорно одно: она любит Уэйда. Обожает. Жить без него не может.
Она найдет его и убедит, что им надо сгладить разделяющие их различия. Во что бы то ни стало.
Разумнее всего было бы, естественно, позвонить. Его, может статься, и дома-то нет. Но к черту разумные поступки, именно они в первую очередь и сделали их несчастными. К тому же у нее очень удобный предлог для посещения — надо вернуть Уэйду оставленный у нее фрак. А главное — нет другого выхода, из двух зол надо выбрать наименьшее: лучше провести четыре-пять часов в пути, чем мучиться дома в одиночестве. И без сна ворочаться в постели.
Она сбросила с себя простыни, в рекордное время оделась и пошла к машине.
Уэйд взглянул на часы. Четыре тридцать. С минуты на минуту он проедет Элджин. Шоссе почти пустое, меньше чем через час он будет у дома Ли.
Ли взглянула на часы перед собой. Около пяти. Вот-вот покажется Элджин, а оттуда до Уэйда по пустому шоссе меньше часа езды.
Навстречу мчалась машина. Свет ее верхних фар ослепил Ли. Она помигала фарами, но водитель, не ответив, промчался мимо. И тут Ли ухватилась за тормоза. Уэйд!
Она круто повернула на сто восемьдесят градусов, причем с такой скоростью, что на миг почувствовала себя знаменитым гонщиком, выигравшим чемпионат.
Плохо лишь то, что Уэйд сделал точно то же самое.
Как же ей быть? Съехать на обочину дороги, что ли? Тут Уэйд включил фары и мигалку, предлагая следовать за ним. И когда он въезжал на безлюдную парковку, Ли была у него «на хвосте». Уэйд выскочил из своего пикапа и, не дав Ли как следует остановиться, распахнул дверцу ее машины, выхватил ее и прижался, точно умирающий от жажды, припавший наконец к воде.
Погрузив руки в эти прекрасные волосы, он покрывал ее лицо поцелуями, наслаждаясь исходившим от нее ароматом. Им надо было поговорить, но он не мог остановиться. Да она и не отпускала его. Стоило ему ослабить объятия, как она притягивала его к себе, бормоча:
— Нет, нет, еще! Прошу тебя, еще!
Он охотно повиновался. Тяжело дыша, они придвигались все ближе к машине и в конце концов так тесно прижались к ее капоту, что Ли распласталась на нем. Она обхватила ногами колени Уэйда, и он придавил собой ее мягкое тело.
Вдруг сквозь окутавшую их дымку страсти прорвался яркий сине-красный свет прожекторов, и молодой голос возопил:
— Ну, вы там! Прекратите немедленно!
Ли широко раскрытыми глазами уставилась на Уэйда, он в свою очередь — на нее. Даже в слабом свете предрассветных сумерек он различил потеки туши на ее щеках.
— Кому сказано! Прочь от машины! — снова взревел голос за полосой света, отбрасываемой прожекторами.
Уэйд неспешно оторвался от Ли и помог ей встать на ноги. Обернувшись назад, он увидел коричневую машину шерифа и что-то пробормотал себе под нос.
Свет ослаб, за ним четко вырисовалась фигура полицейского.
— Мистер Маккей? Это вы?!
— Да, Тим, это я!
Тим выключил прожектора и направился к ним.
Уэйд заслонил Ли своим телом, но в полном соответствии с его представлением о ней упрямая женщина выступила вперед.