С этими словами он удалился, а я зажег очередную палочку фазиса и пустился в размышления о Гликсии Драконоборце. Интересно, как он наложил лапу на шедевры Марсия? Может быть, их продала ему Сария? Ведь она когда-то танцевала в “Русалке”. Кто знает, какие контакты она смогла установить в то время? Но почему Гликсий спрятал добычу в округе Двенадцати морей? Ведь в его распоряжении было множество иных, более безопасных мест. Да, во всем этом не было смысла. Но в то же время это могло служить ещё одним подтверждением того, что именно он прикончил Марсия.
Итак, Гликсий Драконоборец… Он угрожал убить меня, пытался повлиять на исход бегов, крал ценные предметы искусства, лишил жизни героя войны и оставил мою ауру на орудии убийства. Этот человек хуже чумы. Словом, я ещё раз поклялся, что на сей раз он не уйдет от справедливого возмездия. Я сделаю так, что Гликсий предстанет перед судом, пусть даже это станет моим последним делом.
Мысль о том, что бега не состоятся, лишила меня всякого аппетита. Употребив на завтрак лишь одну бутылку пива, я уныло уставился в окно. В этот печальный момент в мою комнату пожаловала Макри.
- Как жизнь? - спросила она.
- Лучше, чем на каторжной галере, - сказал я, но тут же себя поправил: - Беру свои слова обратно. Гораздо хуже, чем на каторжной галере.
- А под дождем состязания проводить нельзя?
- Нельзя, если грунт пропитан водой.
Макри огорченно поморщилась. Она с нетерпением ждала начала бегов, хотя у неё и не было средств для игры. Я предложил ей удержать часть денег из тех, что она обещала Ассоциации, но Макри отказалась.
- Я не могу так поступить. Это - воровство.
- А как насчет тех бабок, что ты собиралась позаимствовать под моей кушеткой?
- Ну, это совсем другое дело.
Рядом с таверной остановилась карета, и из неё шагнул в грязь сам заместитель консула Цицерий. Когда он вошел в мою комнату, его тога все ещё оставалась белой, хотя и слегка мокрой.
- Важная новость, - объявил он.
- Неужели бега состоятся?
- К сожалению, нет. И это во многом сводит на нет результаты нашей деятельности, направленной на то, чтобы квадрига орков приняла участие в состязаниях. Но, учитывая необычные природные явления, лорд Резаз не выражает своего недовольства и обещает придерживаться условий всех прежних соглашений. Его величество заметил, что удовлетворен вашей работой, Фракс, а правительство официально заявляет, что высоко ценит ваши усилия, направленные на возвращение молитвенного коврика.
Произнеся эту речь, Цицерий обратил взор на Макри, чтобы выразить ей благодарность правительства. Как мне показалось, заместитель консула несколько удивился, когда мы с Макри, услышав слова благодарности, не завизжали от восторга. Заметив в углу комнату свалку из предметов искусства, Цицерий вскинул брови и произнес:
- Эти шедевры, насколько я понимаю, принадлежали покойному сенатору Марсию. Вам удалось найти убийцу?
- Я очень близок к этому. Хотя, как мне кажется, Служба охраны по-прежнему подозревает меня.
- По правде говоря, Фракс, Служба общественной охраны вас ни в чем не подозревает.
- В таком случае Службе весьма правдоподобно удается это имитировать. А может быть, это был ещё один способ давления, чтобы заставить меня согласиться работать на орков?
- Я бы не решился утверждать столь прямолинейно, - произнес Цицерий. - Ведь, что ни говори, против вас имелись весьма серьезные улики. На кинжале сохранились следы вашей ауры, а ряд обстоятельств ещё требует разъяснения. Но я с самого начала сомневался в том, что вам могут быть предъявлены формальные обвинения.
Цицерий достал из складок тоги и вручил мне кошель.
- Вознаграждение за оказанные городу услуги, - пояснил он.
- Достаточно, чтобы сделать несколько хороших ставок, - сказал я. - Было бы на что ставить. Скажите, заместитель консула, оказался ли я прав в своих предположениях о принце Калазаре и его наемниках-орках?
- Абсолютно правы. В Турай их транспортировал главный колдун принца Макеза Громовержец с целью убить лорда Резаза. Это был весьма неглупый план. Дома у лорда Резаза очень надежная охрана, и рассчитывать на удачное покушение там не приходится. В Турай же его сопровождали всего несколько телохранителей. Но это ещё не все. Поскольку наши маги способны без труда обнаружить прибытие орков, Макеза Громовержец смог скрыть присутствие убийц, смешав их ауры с аурами лорда Резаза и его окружения. Макеза - весьма серьезный противник.
- Удалось ли Службе порядка схватить его во время рейда на пакгауз?
- Нет. Колдун успел скрыться. Полагаю, он сумел вернуться в необитаемые земли, где ничто не угрожает его безопасности.
- Но с какой стати орки украли у понтифекса Дерлекса молитвенный коврик? - поинтересовалась молчавшая до сих пор Макри.
- Для того чтобы вернуть владельцам, каким бы странным это со стороны ни казалось, - с улыбкой ответил Цицерий. - Орки намеревались нанести смертельный удар на стадионе Супербия, и они не могли допустить отъезда лорда Резаза из города до начала гонок. Макеза Громовержец при помощи магии узнал о краже и, определив местонахождение коврика, послал за ним орков. Понтифексу Дерлексу страшно повезло, что он вообще остался в живых. Орки собирались подбросить коврик тайно. Затем они планировали смешаться со свитой лорда Резаза и убить его по пути на стадион.
- Неужели нет никаких шансов на то, что бега состоятся? - тоскливо спросил я.
- Мне заявили, что в данных погодных условиях это невозможно, - довольно раздраженно ответил заместитель консула. - А после того, как лорд Резаз подтвердил условия договора, вопрос о том, состоятся состязания или нет, утратил свою актуальность. Что же касается меня, то я отношусь к гонкам квадриг достаточно равнодушно.
- Вам следует полюбить бега, - сказал я. - Это существенно улучшит ваш рейтинг на следующих выборах.
Однако Цицерий не тот человек, который склонен поднимать свой рейтинг подобным образом. Он предпочитает полагаться на свою неподкупность и цельность характера, потому-то ему и не суждено стать консулом. У его возницы тем временем возникли серьезные проблемы - карета застряла в грязи. В результате мне пришлось выползти под дождь и попытаться освободить экипаж. Уличные торговцы с изумлением следили за нашими потугами. Объединенных усилий пары лошадей, Фракса, Макри, двоих охранников и двоих адъютантов не хватало, чтобы сдвинуть карету с места.
- А не стоит ли нам плюнуть на это дело и оставить все как есть? - пропыхтела Макри.
- Ни в коем случае, если хочешь успешно проскочить экзамен у профессора Тоария в своем паршивом Колледже.
Все напрасно - карета никак не желала двигаться. Из таверны вышел Цицерий и протянул нам руку помощи. Облаченный в белую тогу и стоящий по колено в грязи заместитель консула являл собой довольно забавное зрелище. Зеленая окаймляющая одеяние лента тут же покрылась липкой грязью. Мы ещё продолжали пыхтеть, когда над городом прозвучал призыв к Сабам. Я обругал себя за тупость и элементарную неспособность предвидеть ход событий. Макри тихо застонала.
- Я и без того пропиталась водой, как русалочье одеяло, а они ещё хотят, чтобы я плюхалась на колени в это болото… Ни за что!
Макри забыла, что мы находились в обществе заместителя консула, его адъютантов и двоих стражников. Все пути к спасению были отрезаны. Даже известный своим благочестием Цицерий был, как мне показалось, не очень доволен тем, что ему приходится опускаться на колени в грязь. Я шепотом приказал Макри прекратить ворчание.
- Молись о том, чтобы дождь прекратился, а Мемориал Тураса состоялся, - прошипел я.
Опустившись на колени в болото, я со свойственным мне благочестием обратился к богу. Когда послышался сигнал об окончании молитвы, мои колени уже не меньше чем на фут ушли в липкую жижу, и встать мне удалось лишь с большим трудом. Я был заляпан грязью с головы до ног и чувствовал себя несчастным, как ниожская шлюха. И неудивительно: дождь не прекращался, бега отменили, карета не желала вылезать из грязи. Больше всего меня угнетало то, что я не видел ни малейших намеков на улучшение ситуации.