– Макри не нуждалась бы в моей помощи, если бы вы сами на нее не напали.
– То есть, вы признаетесь, что помогали ей? – спрашивает Чарий.
– Никому нельзя использовать магию, – возмущается барон Мабадос. – Я настаиваю, чтобы все прекратили сорить заклятьями на моем состязании.
– Я вот определенно не собираюсь вмешиваться в ход боя, – важно заявляет Ласат.
– Какой вздор, – говорю я, обращаясь к королевскому дворецкому. – Как главный советник Лисутариды, я могу подтвердить, что Ласат был наипервейшим зачинщиком. И он явно собирается продолжать это дело. Он будет сыпать заклятиями на протяжении всего финала, чего бы он тут ни обещал.
– Это возмутительно! – пыхтит Ласат. – Как смеют эти турайские беженцы бросать тень на мое доброе имя? Я требую удовлетворения!
– А я требую, чтобы ты прекратил встревать со своей магией.
– Отныне никаких вмешательств! – подчеркивает Дарингос. – Соревнование должно быть честным.
Чтобы привести в замешательство самсаринцев, симнийцы и ниожцы обрушиваются с критикой на самсаринскую некомпетентность, которая раздражает любого, и угрожают срывом встречи. Чарий Мудрый, от которого, насколько я помню, я ни разу не слышал чего-то особенно разумного, стучит своим посохом о пол, дабы привлечь к себе внимание.
– У меня есть предложение, – изрекает он.
– Говорите, Чарий, – просит главный распорядитель. – Ваш совет всегда стоит того, чтобы его выслушать.
– Возможно, наилучшим решением было бы разрешить Ласату и Лисутариде поступать, как они пожелают.
– Я не улавливаю вашей идеи.
– Позвольте им поддерживать своих бойцов таким способом, как они сами захотят. Лисутарида может помогать Макри, тогда как Ласат окажет поддержку Элупусу. Пусть лучшие маг и боец победят. После этого мы займемся избранием военного вождя. Почему бы им не побороться за это звание?
Барон Мобадос начинает возражать, но юный король выбирает этот момент, чтобы сказать свое королевское слово.
– Мне это нравится. Так мы и поступим. Ласат и Лисутарида могут применять магию для помощи своим бойцам, и кто бы ни победил, я порекомендую его в качестве предводителя нашей армии.
Король улыбается в восторге от своей идеи. Этого достаточно, чтобы убедить баронов. Даже послы не находят возражений. Но в том способе, который вполне удовлетворяет Ласата и Чария, я нахожу неучтенные нюансы.
– Один момент, – вмешиваюсь я. – Лисутариде не составит труда справиться с Ласатом, но что об остальной Самсаринской гильдии волшебников? Состязание едва ли можно будет назвать честным, если все они разом ополчатся против нее.
– Уверен, такого не произойдет, – отмахивается король. – Ласат, такое возможно?
– Определенно нет, сир. Даю слово, что нет, но сам я приложу все силы.
– Неужели мы этому поверим? – я оглядываюсь вокруг в поисках поддержки. Никто не возражает. Судя по всему, король и его бароны безоговорочно верят, что самсаринские колдуны не прибегнут к грязным уловкам. Или они делают вид, что доверяют им, что более вероятно.
– Как вы к этому относитесь, Властительница Небес? – спрашивает король.
Лисутарида, также как и я, понимала, что нет ни единого шанса на честную игру, но она оказалась в трудном положении. Король доверяет своим магам, так что она будет выглядеть не в лучшем свете, если примется обвинять их, называя бандой мошенников. Будет гораздо хуже, если она откажется от брошенного вызова.
– Для меня это приемлемо, – говорит она.
– Великолепно, – изрекает король Гардос. – Это будет увлекательное состязание.
Собрание разбивается на оживленно галдящие стайки.
– Итак, против нас вся Самсаринская гильдия волшебников, – говорит Лисутарида, когда мы направляемся к выходу.
– Это нечестно, – жалуюсь я. – Нам не следовало этого допускать.
– У нас не оставалось другого выбора. Чарий загнал нас в угол. Возможно, он не такой дурак, каким я его всегда считала.
– Макри, – говорю я. – Постарайся победить до того, как множество дурных заклятий обрушатся на меня. Это действительно неприятно.
– Самсаринцы сделают своей целью всех нас, – качает головой Лисутарида. – Это обещает быть весьма трудным.
Мы покидаем королевскую приемную, держась в хвосте потока баронов, колдунов, послов, генералов, слуг и чиновников, устремившихся на поле сражения. Облака приобретают багровый оттенок в отблеске пылающих костров. Воздух полон ароматом жарящихся быков, шумной музыкой менестрелей и застольными песнями. Когда мы достигаем кромки турнирного поля, Лисутарида вновь налагает на меня отклоняющие чары.
– Постарайся действительно отклонять заклинания, хотя бы на первых порах, – советует она. – Вместо того, чтобы просто позволять им отскакивать от тебя, как от стенки горох.
Она проверяет защитные амулеты у меня и у Макри. В это время Ласат проделывает подобные манипуляции над Элупусом.
– Я запросто могла бы одолеть его в честной схватке, – заявляет Макри. – Я бы его побила.
Она права. Недавнее выступление Макри на арене было просто превосходным. Я сообщил бы ей об этом, если бы она уже и так чересчур не хвасталась своей техникой боя.
– Фракс, можно тебя на минутку?
Я оглядываюсь. Это баронесса Демельза в сопровождении слуги, который маячил за спиной вне пределов слышимости.
– Баронесса. У меня не так много времени.
– Я знаю. Но свадьба назначена на завтра, а Мерлиона все еще опасается покидать дом.
– Я считаю, это весьма здраво.
– Ты не можешь представить, какие проблемы это вызывает. Мой супруг заявляет, что теряет терпение. А мой сын просто не понимает, почему она не является на его свадьбу. Ты уже близок к разгадке, что происходит?
– Да.
– Действительно? – Баронесса выглядит удивленной.
– У меня имеется отличная мыслишка, что за всем этим стоит. Но у меня все еще нет каких–либо доказательств. Если получится, я навещу тебя завтра с утра. Возможно, я сумею тебя чем-нибудь порадовать.
Демельза в момент преисполняется надежды.
– По крайней мере, кое-что есть, – она хмурится. – Фракс, исходя из того, как твои компаньонки на меня таращатся, я догадываюсь, что они знают о нашем прошлом.
– Я упомянул кое о чем в разговоре с ними.
– Это вряд ли было галантно с твоей стороны.
– Увы, я всегда был далек от всякой галантности.
– Как они отреагировали?
– Они засмеялись.
Баронесса выглядит обиженной.
– Они засмеялись? Это весьма оскорбительно.
– Они не смеялись над тобой, они потешались надо мной. Они не считают, что я отношусь к тому типу мужчин, кто вступает в роман с женщинами, которые становятся баронессами.
Демельза поглядывает на Лисутариду и Макри, а те и впрямь пялятся на нас, даже не озаботившись хоть как–то скрыть свой интерес.
– Фракс был вполне захватывающим, – сообщает баронесса. – Весьма бравым молодым мечником. Множество женщин Элата охотилось за ним.
Она наклоняется и кладет свою ручку на мою ручищу.
– Он все еще не утратил того очарования силы и уверенности, вам так не кажется?
На том баронесса стремительно покидает нас, пропадая вместе со слугой в толпе.
Лисутарида и Макри взирают на меня с удивлением. Я не помню, когда еще до этого видел рот Макри разинутым. Проходит какое–то время, прежде чем они смогли заговорить.
– Очарование силы? – переспрашивает Лисутарида. – Бравый молодой мечник?
– Когда те женщины гонялись за тобой, – интересуется Макри, – было ли это из–за неоплаченных долгов?
Я улыбаюсь им так снисходительно, насколько могу.
– Смеяться – это все, что вы можете. Теперь вы из надежного источника узнали, что Фракс, чемпион битвы на мечах, был настолько привлекательным. Может, проследуем на арену?
– Как я могу сосредоточиться после всего этого? – бормочет Макри. – Такое серьезно пошатнуло мое мировоззрение.
Глава 28
Я все еще не забрал наши выигрыши от последней победы Макри. Пока Макри уходит примерять свою броню, я тороплюсь в букмекерскую палатку Большого Биксо. Для этого приходится прокладывать путь сквозь толпу. Создается впечатление, что весь Элат вознамерился рискнуть деньжатами, поставив их на исход финала. Оружейник Комбиус уже находится в самой толчее.