- Она обязана проявлять учтивость. Отношения с ниожцами всегда замысловаты.
Макри замечает свиток в моей руке.
- Что читаешь?
- Перечень возможных подозреваемых.
- Помогает?
- Нет, он бесполезен. Там, должно быть, человек сорок или пятьдесят, кто общался с Лисутаридой достаточно тесно и способен навредить. Мое отделение исследовало прошлое у них у всех. Ирит Победоносный проверил их всех магически. Безрезультатно. Если Дизиз так ловка, то, возможно, не имеет значения, какие проверки мы устраиваем. Наверное, она может напустить туману где угодно. Может, она способна подменять людские воспоминания фальшивыми.
- Это возможно?
- Не знаю. Начинаю задумываться, есть ли хоть что-то, непосильное для этой оркской бабы. На вершине горы она определенно обучилась куче всего. Может, Лисутарида и впрямь слишком часто шастала по вечеринкам.
Делаю еще глоток из бутылки.
- Я всегда знал, что наша вырожденная аристократия превратит Турай в руины. Лисутарида и Тирини провели все свое время, отплясывая и сплетничая на дворцовых званых вечерах, тогда как Дизиз занимается тем, что подобает волшебнику - углубляет познания в магии. А теперь погляди, что случилось. Тирини на пороге смерти, Лисутарида свихнулась, а честного человека, вроде меня, облили грязью и злоумышленными пророчествами продажной Верховной жрицы. Вот что я скажу, Макри, дело плохо. Мы даже не можем обнаружить армию орков. Для Ханамы и ее разведслужбы эта задачка не по зубам. У нас есть чародейное отделение погоды, которое неспособно справиться с бурей, и отделение волшебного сыска, которое не смогло бы обнаружить оркскую колдунью, даже разгуливай она у них перед глазами и заявляя о себе во все горло.
- Иными словами, всю вину надо валить на других? - говорит Макри.
- Точно. Никчемные, криворукие дегенераты, все они.
- Сколько же вина ты выдул?
- Недостаточно. Поверить не могу, что Лисутарида сравнила меня с одноногим гладиатором. Такого грубого выражения слышать от своего военачальника никак не ожидаешь.
- Мне не понравилось, что меня попрекнули смертью Ибеллы. Но Лисутарида под грузом ответственности. Она обеспокоена тем, что не сумеет уберечь армию от развала.
- Еще большая причина ценить своих доверенных товарищей. Я спас эту женщину из Турая!
- Ты когда-нибудь прекратишь хвастать этим? - Макри отпивает из бутылки.
- Во всем виноват оракул.
- Оракул?
- Мы прокляты с тех пор, как посетили это место. Ненавижу оракулов. Вечно никуда не годятся. Какое-то невнятное мумбо-юмбо. Никогда не дождешься от оракула стоящих изречений, например, "Завтра тебе купят флягу эля и пирог с бараниной". Вот такое пророчество было бы достойным.
- Интересно, насколько же крепко оракулы держат в своих тисках людское воображение, - говорит Макри.
- Люди глупы. Оракулы - чепуха.
Макри пожимает плечами.
- Я знаю. Хотя некоторые предсказания Верховной жрицы до странного точны. Ибелла погибла от яда сразу же, как ее предостерегли об опасности одной лишь отравы.
- Одно-единственное пророчество. Любому может повезти. Я же по-прежнему считаю, что ее слова, посвященные Ханаме, смехотворны. "Многая смерть". Ханама - убийца, не требуется нечеловеческого прозрения, чтобы дойти до этих слов.
- А Верховная жрица осведомлена, что она убийца?
- Не исключено. Я бы не удивился, если б ее последовательницы шептали ей на ушко подсказки о посетителях. Шарлатаны, вот они кто. А Гурду - "Многая жизнь", - я делаю паузу. - Теперь же, говоря об этом, вспоминаю, как Гурд сказал мне, что Танроуз хочет ребенка. Пожалуй, это можно отнести ко "многой жизни".
Макри удивлена.
- Может, Верховная жрица знала, о чем говорит.
Не позволяю сбить себя с толку. Я же в курсе, что Макри верит в оракулов не больше моего.
- Почему Гурд рассказывал тебе, что Танроуз хочет ребенка?
- Так как ему известно, что я - один из немногих здравомыслящих людей, оставшихся на Западе, и он нуждался в совете.
- И что же ты ему насоветовал?
- Главным образом то, что не желаю обсуждать детей.
- Из него бы вышел хороший отец, - говорит Макри.
- Вышел бы. Но он беспокоится, сумеет ли прожить достаточно, чтобы увидеть своего ребенка. Здравое беспокойство. Если эта кампания так и продолжит катиться в тартарары, никто из нас долго не протянет.
Мы все еще медленно катим по низким холмам, приближаясь к границе Симнии и Ниожа. Мы можем встретиться с ниожской армией уже в любое время. Гадаю, какие же рапорты легат Апирои и генерал-епископ Ритари им отсылают.
- Я выяснил кое-что странное о Тирини Заклинательнице Змей, - говорю я Макри, понижая голос, чтобы не подслушала Анумарида. - Она происходит не из знатной семьи, как заявляет. Не думаю, что она вообще вышла из знати Турая. Ее отец служил смотрителем за сточными трубами. Если он тот, кого я знал, его происхождение не выше моего - а оно весьма низкое по турайским понятиям.
- С чего бы Тирини лгать об этом?
- Ты же прожила в Турае достаточно долго, чтобы осознавать положение дел. Сословный строй сильно разделяет общество. Знать захапала себе все плюшки и не любит делиться привилегиями.
Макри, как иностранка-гладиатор с оркской кровью, в Турае обладала статусом ниже некуда, поэтому понимает, о чем речь. И даже при этом ее озадачивает Тирини.
- Разве чародеям обязательно происходить родом из аристократии?
- Большинство волшебников - сыновья и дочери знатных семей. Не из высшей аристократии, но уважаемых. Есть несколько худого рода, но в Гильдии волшебников они далеко не ушли. Лучших постов им не досталось. Полагаю, Тирини не желала разглашать свое прошлое, в особенности потому, что помешалась на желании быть самой эффектной женщиной Турая. Могу понять. Но я в недоумении.
- Почему?
- Никогда бы не подумал, что скрывать свое прошлое от других волшебников так уж легко. Во всяком случае, на начальном этапе. Когда она впервые пришла в Колледж чародеев, не могла же она обладать такой силой. Тамошние профессора обязаны распознавать любую попытку обмана. При собеседовании они, в том числе, делают упор на исследовании прошлого студентов.
Макри вынимает мешочек из кармана из-под кольчужной рубашки.
- Лисутарида отдала его мне.
- Выходит, она прекратила его курить?
- Сильно урезала дозу. Весьма сильно. Ну, курит она меньше привычного. - Макри скручивает палочку фазиса и запаливает. Затягивается, затем передает мне. Несколько минут мы мирно курим вместе.
- Что плохого работать смотрителем за сточными трубами? - спрашивает Макри.
- Извини?
- Ты сказал, что Тирини стыдилась своего отца - смотрителя за сточными трубами. Не вижу причин, чего бы вдруг стыдиться работы в канализации. Тебе не доводилось иметь с ней дело при расследованиях?
- Разок-другой.
- И мы бежали из города через канализацию. Можно сказать, что она спасла жизнь Лисутариде. Да и вообще, это годный образчик архитектуры.
- Канализация, что ли?
- Конечно. Турайская система сточных труб - одна из лучших, возьми любой город. Она была разработана Главным архитектором Янавием.
- Тебе-то откуда известно?
- По учебе в колледже. Если б не нововведения Янавия, Турай стал бы гниющей выгребной ямой, как того и заслуживает. Он построил под городом восемь новых туннелей, объединив три древних трубопровода в систему, и он отвечал за...
Я поднимаю руку.
- Макри, тебя никогда не беспокоило, что ты способна читать лекции по любому мыслимому поводу?
- Нет.
- А меня это беспокоит.
- Наверное, ты просто бесишься, что женщины могут получать хорошее образование в Колледже гильдий.
- Я возмущаюсь этим, лишь когда они читают мне наставления на этот счет, - я затягиваюсь из палочки фазиса и возвращаю ее Макри. - Приму на веру твои слова, что наша канализация - чудо архитектуры. На убеждение остального населения потребовалось бы время. Могу понять, почему Тирини старалась сохранить это в тайне.
- Я того же мнения. Хотя Янавий действительно заслуживает большего доверия к его работе. Тебе известно, что он предложил добавлять вулканический пепел в цемент, что дало возможность строить под водой? Он обнаружил это благодаря...