— У меня нет наркотической зависимости от фазиса, — ледяным тоном произнесла волшебница.
— О, прошу прощения, — продолжала моя подруга. — А я-то считала вас наркоманкой. Помню, как вы упали во время Ассамблеи, и мне пришлось тащить вас к вашему кальяну, а вы в это время бормотали, что не можете жить без фазиса, и я, естественно, решила...
— Не могли бы мы обсудить этот вопрос как-нибудь в другой раз? — сказала Лисутарида, бросив на Макри сердитый взгляд. После этого она столь же сердито посмотрела на меня: — От моей репутации мало что осталось после того, как все прослышали, что я наняла тебя найти мой дневник с любовными стихами интимного содержания. Насколько мне известно, на всех званых обедах только и гадают, кто мог бы быть моим любовником.
— Я потрясен этим обстоятельством, Лисутарида. Когда я сказал Калию о твоем дневнике, я думал, что он будет держать язык за зубами.
— А кто это? — спросила Макри.
— Ты о ком?
— О человеке, которого вы любите.
— Я никого не люблю. Всё придумал Фракс.
— Зачем? — недоуменно спросила Макри.
— Мне надо было изобрести прикрытие. Ничего лучшего я придумать не мог.
Макри сказала, что я мог бы придумать что-то получше, и добавила:
— Ведь многие считают тебя одним из лучших врунов города.
Лисутарида не сомневалась, что во время костюмированного бала консул обязательно спросит ее о подвеске.
— Нельзя, конечно, сказать, что Калий остер, как ухо эльфа, но даже он к этому времени мог узнать, что я потеряла кулон. Я жалею, что выбрала этот момент для реализации своих социальных функций.
— К вопросу о социальных функциях, — сказал я. — Хорм Мертвец сказал, что может нанести тебе визит.
— Неужели?
— Именно. И, как ты верно заметила, Хорм — весьма опасный тип. Думаю, тебе следует принять дополнительные меры для обеспечения собственной безопасности во время бала.
— Возможно, ты прав, — ответила Лисутарида.
Я ждал, что сейчас последует приглашение, однако Лисутарида повернулась к Макри и спросила:
— Ты не хочешь еще разок стать моей телохранительницей?
— С удовольствием, — ответила моя подруга.
Я с кислым видом уставился в витрину ювелирной лавки, думая о том, что Лисутарида являет собой позорное пятно на репутации нашего города. Ее увлечение фазисом просто скандально, и она заслуживает изгнания.
— Ну и что же ты предложишь мне теперь, детектив?
— Понятия не имею.
— Не могу тебя за это осуждать, — вздохнула волшебница. — Я, как и ты, понятия не имею, что делать.
Я начинал серьезно подумывать о том, чтобы вообще прикрыть расследование. Создавалось впечатление, что кто-то сознательно водит нас за нос, посмеиваясь над нами, или же обстановка стала настолько хаотичной, что принимать какие-нибудь меры не имеет смысла. Я пребывай в полной растерянности.
— Если у вас обоих нет плана спасения города, то почему бы нам не навестить Бария? — радостно спросила Макри.
— Кто такой Барий? — поинтересовалась Лисутарида.
— Сын профессора Тоария. Полагаю, он может пролить свет на причину исключения Макри.
Лисутарида предложила доставить нас на место в своем экипаже, который ждал неподалеку. Ей не хотелось возвращаться домой из опасения снова встретиться с чрезмерно любознательным магом или любопытствующим правительственным чиновником.
— Еще шесть смертей сегодня, — сказал я. — Всего по моим приблизительным подсчетам двадцать семь. Поскольку множество смертей не поддаются объяснению, Обитель справедливости призвала на помощь мага. Старый Хасий Великолепный приступил к детальному изучению дела. Он хочет заглянуть в прошлое.
— Это удастся ему очень не скоро, — заметила Лисутарида. — Луны находятся в очень неблагоприятном положении.
Для того чтобы маг мог заглянуть в прошлое, наши три луны должны располагаться в определенном порядке. Как сообщила Лисутарида, мы как раз находились в самой середине неблагоприятного периода. Причем именно этот период отличался необыкновенной длительностью. Я должен был бы это знать, не будь я таким вшивым магом.
— До того как чародеи смогут заглянуть в прошлое, пройдет несколько месяцев. Если бы дело обстояло по-иному, я сама давно бы взглянула на то, как все начиналось.
Экипаж вез нас в округ Кушни. В какой-то момент на нашем пути оказалась компания гуляк, и кучер принялся на них орать. Они было принялись отстаивать свои права, но, рассмотрев на карете радужный герб Лисутариды, поспешно ретировались. Даже самым завзятым пропойцам не нравится перспектива превратиться в пепел.
— А вы не думаете, что нам стоит пересмотреть ставку? — спросила Макри. — Мы втроем поставили на тридцать три жмурика, но поскольку их уже сейчас двадцать семь, тридцать три явно мало.
— Верно, — мрачно усмехнулась Лисутарида. — А если консул заморозит до суда все мои активы, мне потребуются деньги на адвоката. Когда будут производиться платежи?
— Когда дело подойдет к концу... — смущенно ответила Макри.
— И когда же это случится?
— Когда Фракс найдет преступников или когда его убьют. Или когда вас арестуют.
Лисутарида была явно шокирована.
— Неужели трудящиеся массы Турая делают ставки на мой арест?
— Делают. Но это как бы побочные ставки.
— И народ не испытывает никакого почтения к главе Гильдии чародеев?
— Не жалуйся, — сказал я. — Арест все же лучше, чем убийство.
— По-моему, возможность смерти Лисутариды также учитывается. Она, как и убийство Фракса, кладет конец игре, — поправила меня Макри. — Но, по правде говоря, никто не ждет, что это случится. Кроме сапожника Паракса. Мне кажется, он поставил кой-какие деньги на смерть Лисутариды. Так же, как и капитан Ралли. Может, еще кто-нибудь, не знаю. Ставки на то, что Фракс откинет копыта, гораздо популярнее. Да, кстати, у вас нет с собой фазиса?
Экипаж катил по оживленным улицам, а мы тем временем наслаждались фазисом, который у волшебницы, естественно, оказался. Даже в столь напряженной обстановке я смог оценить высочайшее качество наркотика.
— Взращен в твоем саду?
— Да. Или скорее в оранжерее, которую я построила в прошлом году.
— У тебя есть оранжерея?
— И притом особой конструкции, — гордо пояснила волшебница. — Она защищает растения от неблагоприятных природных явлений, не препятствуй проникновению жизненно необходимого для их развития солнечного света. Такие оранжереи весьма популярны в Симинии. Моя в Турае — первая.
Я никогда не слышал ничего подобного и еще раз восхитился бесконечной преданностью Лисутариды ее любимой субстанции. Фазис активно культивируется на юго-востоке и оттуда импортируется в Турай. Насколько я знаю, некоторые ухитряются и у нас выращивать фазис. Но делается это в горшках на окнах. Массового производства в городе нет. Иное дело оранжерея. Я высказал предположение, что ее содержание влетает Лисутариде в огромные суммы.
— Ты даже не представляешь, в какие, — согласилась она. — Расходы просто сказочные. Но с тем количеством осадков, которые выпадают в Турае, других способов вырастить нужное количество фазиса просто нет.
Резко повернувшись к Макри, Лисутарида спросила:
— Почему капитан Ралли сделал ставку на мою кончину? Может быть, он располагает какой-то информацией?
Макри так не думала, но Лисутарида забеспокоилась. Не исключено, что это было влияние фазиса. Чрезмерное его употребление может привести в состояние, близкое к паранойе. Я как бы между прочим поинтересовался у Макри, сколько людей делает ставку на мою безвременную кончину.
— Сотни, — ответила она. — Ты — один из бесспорных фаворитов. После того как в дело вступило Братство, деньги потекли рекой.
— Будь я проклят, если позволю себе умереть для того, чтобы на моей смерти нажилась банда дегенератов из «Секиры мщения»! Ты что, действительно думаешь, что какое-то вшивое Братство может меня беспокоить? Но вообще-то мне казалось, что ставки принимаются только на число трупов.
Макри пожала плечами: