Лицо ее было искажено маской ненависти.
— Опять ты! Сколько раз мне придется тебя убивать?
Феликс улыбнулся.
— А тебе никогда не приходило в голову, что можно обойтись без насилия?
Она прорычала что-то нечленораздельное. Не отводя дула револьвера от Феликса, заглянула внутрь фургона.
— С собакой все кончено. Отлично. Так… А где девка?
— Присцилла Джейн одолжила мне свое тело. Впрочем, в такое проявление благородства ты вряд ли способна поверить.
Ярость на лице женщины мгновенно сменилась алчностью.
— Вот как? Значит, ты можешь менять тела… Вот это да! Теперь я буду бессмертной, вечно молодой!
Феликс укоризненно поцокал языком.
— Инспектор, тот браслет, что я отдал, еще у вас? — спросил он, обращаясь к Стамбо.
— Да, он у меня в кармане.
Ученый взглянул на часы.
— Просто замечательно.
— Заткнись! — бросила Перфидия. — Со мной блефовать бесполезно. Если хочешь жить… — Она вдруг прищурилась, глядя на молочно-белый круг. — Что это ты затеял?
— Хочу вызвать друга, — простодушно улыбнулся Феликс.
— Выключай, не то…
Удивленный возглас Рауди заставил их обернуться.
Заколотый булавкой правый рукав пиджака инспектора внезапно развернулся, и из него показалась совершенно целая рука.
Прежде чем Рауди успел опомниться, Стамбо выхватил у него из-за пояса пистолет и выстрелил в Перфидию.
Пуля угодила ей в плечо. Ее собственный выстрел поразил Рауди в ногу.
Завывая от боли, преступники скорчились на земле.
— Отлично, инспектор! — воскликнул Феликс. — Я знал, что могу рассчитывать на вашу ловкость и сообразительность. Теперь, с вашего разрешения, я разберусь с ними окончательно.
Стамбо неуверенно направил на него пистолет.
— Вы ведь не собираетесь убить их?
— А что, если собираюсь?
Инспектор задумчиво осмотрел новую руку.
— Пожалуй. В конце концов, какое мне до них дело?
Феликс склонился над стонущей женщиной.
— Это не месть, — мягко проговорил он. — Просто я люблю другую.
Он достал из кармана браслет и нацепил ей на запястье. Перфидия с бессильной яростью что-то прошипела. Феликс повернулся к шоферу, который уже потерял сознание. Его колено было раздроблено.
— Вы, сэр, находитесь на более низкой ступени развития, чем собака. Для вас это будет повышением.
Последнее ожерелье досталось Рауди.
— Инспектор, вы помните, как надо считать? Сделайте одолжение, если вам не трудно.
Стамбо улыбнулся.
— Десять… девять… восемь…
По счету «один» кристаллы заработали.
— Феликс! — воскликнула Присцилла Джейн. Она с удивлением осмотрела себя, оправила платье Перфидии. — Как, откуда…
— Гав! Гав! Гав!
Тош, вскочив на ноги, яростно рвал зубами шоферскую униформу. Через несколько секунд на нем остались лишь обрывки трусов. Пес, ликуя, запрыгал по поляне, поджимая раненую ногу.
Стамбо отбросил пистолет и ошарашенно потер лоб.
— Боже мой…
Поднявшись на ноги с помощью Феликса, Присцилла Джейн обняла его, морщась от боли в плече.
Над поляной неожиданно зазвучал еще один голос, женский. Он был подобен вздоху ветра в кронах деревьев, журчанию воды среди скал или шороху снега, осыпающегося с сосновых ветвей. В нем слышалось материнское тепло и озабоченность. Все вздрогнули, даже Тош испуганно замер и задрал голову.
— Кто звал меня?
Феликс осторожно снял с себя руки Присциллы Джейн и шагнул вперед, в сторону цепочки кристаллов.
В круге стояла обнаженная женщина. Длинные волосы пшеничного цвета, нежно-розовая кожа, фиалковые глаза. Взгляд на нее заставлял вспомнить «Весну» Боттичелли.
Морфическое поле планеты в человеческом воплощении.
Феликс смущенно откашлялся.
— М-м… Гайя, это я. Видишь ли, мне нужна твоя помощь. Если бы ты была так добра… Короче, я тут немного поиграл с морфическими полями… так сказать, в режиме пользователя… но если ты научишь, как их менять, я бы смог закрепить некоторые изменения, чтобы мы не зависели от этих громоздких приспособлений.
Гайя перешагнула через круг. Феликс невольно ахнул. Он знал, что все ее формы должны быть автономны, но видеть своими глазами…
Она устремила на него свой завораживающий взгляд — и не слишком дружелюбный.
— Так это ты вмешивался в судьбу моих творений?
— Ну… да.
Гайа подняла лицо к небу и вскинула руки. Воздух потемнел, ударил гром, земля под ногами вздрогнула. Поляну расколола зигзагообразная трещина.