— И вправду, — улыбнулась она. Потом подошла своей странной неловкой походкой к валявшимся в пыли зеленым бумажкам и аккуратно собрала их. — Хоть и грязные, но не пропадать же им. Деньги нам пригодятся.
Кену понравилось это «нам».
Наблюдая, как Мона Джей поворачивается и идет назад, он не смог больше сдерживать свое любопытство.
— Мона Джей, у тебя что, был несчастный случай в Голливуде? Повредила ногу на съемках?
— Почему ты решил? — удивилась она.
— Ты так странно ходишь…
Девушка весело расхохоталась.
— Да нет, это просто земные туфли!
— Как-как? Земные?
— Ну да. Смотри!
К изумлению Кена, который ожидал, что Мона Джей просто приподнимет ногу или задерет штанину, похожую на колокол, она в мгновение ока расстегнула пояс и спустила джинсы. Перешагнула через них…
Ее трусики были разрисованы кругами со значком внутри — символами мира.
Кен заставил себя отвести глаза от трусиков и посмотрел вниз, на ноги.
— Это и есть земные туфли?
— Ага, с отрицательным каблуком. Их придумала Анна Калсо, датский инструктор по йоге. Она заметила, как полезно ходить босиком по мягкой земле, когда пятка опускается ниже остальной стопы, и разработала специальную модель обуви.
— Ясно, — кивнул Кен. — Такое впечатление, что ты вот-вот опрокинешься назад.
— А что, запросто, — засмеялась Мона.
Кен боялся поднять глаза, чувствуя себя неловко. Символ мира подсказывал нейтральную тему для разговора.
— М-м… Ты рада, что война закончилась?
Мона Джей широко улыбнулась.
— А как же! Теперь мне и трусики ни к чему.
И сняла их.
2. Кольцо настроения
На стенном календаре в тесной кухоньке Кена красовалась обнаженная до пояса модель в коротеньких кожаных шортах и туфлях на платформе, усыпанных блестками. Стоя перед огненно-алой атласной портьерой, она страстно прижималась к огромному карданному валу, блестящему от смазки. На лбу девушки также виднелись следы машинного масла — очевидно, чтобы повысить ее привлекательность в глазах механиков. Рекламный текст внизу гласил:
ТВЕРДЫЙ СТАНДАРТ — ЗАПЧАСТИ «ГОФФАРТ»
КУПИЛ «ГОФФАРТ» — ЗАБУДЬ ПРО ФАЛЬСТАРТ
На календаре был август 1974 года.
Тот август, когда Кен Скай пришел из армии и узнал о смерти Риза, Ричард Никсон был вынужден оставить пост президента, а песенка «Ты ждешь от меня ребенка» Пола Анки заняла первое место в рейтинге хитов.
Прошел ровно год, но время с тех пор точно остановилось. Кен чувствовал, что топчется на месте, пытаясь сдвинуть с мертвой точки предприятие Риза, оставшееся без опытного хозяина. Равным образом отставка Никсона повергла страну в посторгазменную политическую апатию. Хотя за год произошло много событий, все они казались мелкими и несущественными. Во всяком случае, оптимизма не внушали никакого, даже окончание войны. Никто не сомневался, что Уотергейт означал конец целой эпохи, однако новая, какой бы она ни была, никак не желала рождаться. Что принесете собой будущее? Вряд ли кто-нибудь взялся бы ответить на этот вопрос. Вся нация словно томилась у телефона, ожидая звонка от неизвестного поклонника, с которым ей предстояло свидание.
Полночь уже давно минула. Кухню освещал лишь тусклый зарешеченный фонарь под потолком. В соседней комнате спала крепким сном Мона Джей. Земные туфли валялись в углу, куда она их отшвырнула перед тем, как затащить Кена в постель для любовных игр, таких же зажигательных и буйных, как прежние краткие свидания в школьные годы. В ушах звучал монотонный лягушачий концерт, доносившийся с дальнего болотистого конца автомобильного кладбища.
Кен сидел за столом и ужинал. Меню состояло из двух блюд: рыбных палочек и картофельных чипсов. Эта полу-пища, которой всегда была набита морозилка, составляла фундамент его спартанской холостяцкой диеты.
Кена мучил один-единственный вопрос.
Не является ли возвращение Моны Джей знаком того, что его жизнь опять налаживается и входит в новую фазу?
Может быть, пора наконец использовать СТП?
Если, конечно, это не просто чья-нибудь шутка.
Он снова и снова прокручивал в памяти разговор с Ризом. Тогда они виделись в последний раз…
Старый седой механик лежал на подстилке под «рамблером-классик» пятьдесят восьмого года, принадлежавшем Уолту Уайтмену, скуповатому хозяину роквилльской аптеки. Кен стоял на другом конце гаражного бокса, занятый балансировкой.
— Подай-ка мне набор ключей, сынок, — попросил Риз.