Кен принес, что требовалось. И вот тогда-то старик и произнес фразу, с которой начался тот незабываемый разговор, приведший к ссоре:
— Как славно все-таки иметь помощника, чтобы поберечь свои старые косточки. Я так рад, что придумал тебя…
Кен окаменел. Потом решил, что ему послышалось.
— Что? Как ты сказал?
Риз выдвинулся из-под машины. Его морщинистое лицо было серьезным. Кряхтя, он поднялся на ноги.
— Эх, не хотел я пока об этом, да случайно вылетело. Что ж, слово не воробей… Теперь придется договаривать. Помнишь, как десять лет назад, в шестьдесят втором — ты тогда был совсем еще карапузом, — вы с отцом приехали сюда на мою кучу металлолома за ветровым стеклом? Ну так вот, появились вы тут вовсе не случайно, это все СТП…
— Присадка к бензину? — удивился Кен.
— Да какая к черту присадка! — взорвался старик. — Ладно, ладно, я просто забыл, ты же не в курсе. В общем, такое дело…
Это случилось осенью пятьдесят четвертого. Как-то раз утром выхожу я из дома и вдруг вижу: трое городских хлыщей толкают вверх по дороге здоровенный «кадиллак» — вроде тех, в которых шишки из правительства раскатывают. Ну я, конечно, подошел, помог им. А они говорят, мы, мол, профессора из университета. Звали их, насколько помню, Курт, Джонни и Альберт. Ехали в Принстон, да не доехали, сломалась их колымага. Хоть и профессора, а в машинах ни черта они не петрили, все одно что слепые котята. Ну вот, я, значит, отладил им телегу, дела там было на понюшку табаку, а они все толковали между собой, чем, мол, со мной расплатиться.
«У вас что, совсем нет денег?» — спрашивает Джонни.
«Относительно меня можешь не сомневаться», — отвечает Ап.
«А я сомневаюсь, что у меня они когда-нибудь были», — добавляет Курт.
«Паршиво, — говорит Джонни. — Как же нам отблагодарить этого доброго человека? Я бы заплатил, только проклятая рулетка обчистила меня досуха».
Чешут они, стало быть, в затылке, а как быть, не знают. И тут Ал лезет в карман и достает такой маленький стеклянный пузырек, а в нем что-то непонятное на дне переливается, всего пара капель.
«У меня с собой только вот это, — говорит, — та хреновина, которую прислал Дирак, когда пытался убедить в своих дурацких идеях насчет квантовой физики. Мол, это чистейший экстракт тех самых гейзенберговских волн или вроде того. Называется…»
Старый механик наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Кен с недоумением смотрел, как он подошел к полке с инструментами и вытащил из дальнего угла заросшую пылью бутылочку и грязный клочок бумаги.
— Я попросил их написать, — объяснил Риз. — Вот оно как называется: «Синхронизирующий темпоральный потенциатор» — СТП…
— А для чего он? — поинтересовался Кен.
— Ну так я их то же самое и спросил! И вот что ответил Ал… насколько я смог запомнить, конечно. Эта штука позволяет наблюдателю воздействовать на весь мир вокруг, точь-в-точь как акт измерения действует на единичный атом. Говоря попросту, пустить все по тому пути, по какому только захочешь. «Вроде магического зелья?» — спрашиваю. «Ага, — говорит он. — По Дираку так примерно и получается. Но я сам никогда не пробовал, потому что в такую дурную физику не верю!» Я удивился: «Вы что, мне вот так просто его отдаете?» Он кивает. Ну, я и взял… Сунул пузырек на полку да и забыл, потому как на что оно мне, когда дела и сами собой идут неплохо. Много лет не вспоминал. А потом как-то раз разнылись у меня кости, да так сильно, что на стенку полез. Дай, думаю, попробую. Достал бутылку и капнул себе разок на голову — ну а куда ж еще, я ведь из головы наблюдаю, правильно? — и попросил, чтобы был у меня помощник. И что ты думаешь? И минуты не прошло, как подкатываете вы с отцом!
— Ты хочешь сказать, что если бы ты не захотел, то я бы и не родился? — воскликнул Кен, едва сдерживая гнев.
— Ну, это ты загнул… Просто я изменил все так, чтобы ты приехал сюда и захотел остаться.
Кен сжал кулаки.
— Но это же просто смешно! Я свободный человек и делаю то, что хочу! Меня никто не может заставить!
Риз пожал плечами.
— Думай, что хочешь, сынок. Я что слышал от них, то и рассказал. Все как было. Может, это просто совпадение, не знаю…
— Нет, признайся, что ты все выдумал! — не унимался Кен.
— Извини, не могу. Все чистая правда, до последнего слова.
Кен в сердцах швырнул на пол гаечные ключи.
— Все, хватит! Если ты в это веришь, я не желаю больше здесь работать! Пока не признаешься и не извинишься, не вернусь, так и знай!
Он повернулся и пошел к двери. Старик не шевельнулся, чтобы его удержать.
Прождав несколько недель и, не получив весточки от Риза, Кен завербовался в армию, а потом сорвавшийся с креплений двигатель исключил всякую возможность примирения. Очевидно, старый механик не сумел больными руками как следует его закрепить, и куча металла, падая, проломила ему голову. Удивительный СТП — если, конечно, он вообще работал — не мог даровать своему обладателю всеведения или сделать неуязвимым. А может быть, просто-напросто истек срок действия принятой капли.