Однако основной «узор» исторической фрактальности складывается из самой архитектурно-пространственной данности города. Городская среда имеет тенденцию быть диахроничной, поскольку в пространстве современного города, особенно мегаполиса, вольно или невольно, могут быть собраны постройки самых разных исторических эпох и соответствующих тому времени архитектурных стилей – древние крепостные стены, средневековые монастыри, особняки XVIII–XIX веков, промышленные корпуса и рабочие бараки начала XX века, жилые здания типовой застройки, офисные небоскребы и т. д. В этом же ряду стоят «исторические» кварталы, такие, как «татарская деревня» в Казани или «литературный квартал» в Екатеринбурге, представляющие собой целостные фрактальные паттерны локальной истории. Вложенные исторические предфракталы размещаются в местных исторических (краеведческих) музеях, антикварных магазинах и блошиных рынках.
Создавая своим противоречивым соседством эклектическое смешение времен и постмодернисткую бессвязность деконструированного пространства, исторические памятники и постройки одновременно образуют «новый порядок из хаоса», диахронический фрактал локальной/мировой культуры. И тогда остатки земляного вала, затейливая лепнина на стенах особняка позднего барокко или старый железнодорожный мост оказываются не просто элементами городской среды, но концептуально-фрактальными паттернами исторических предфракталов своих эпох.
Показательным примером концептуального фрактального паттерна локальной истории служит здание офисного центра Office Center 1000 (Каунас, Литва, построен в 2008 г.), в котором расположены два крупных литовских банка. Фасад здания, выложенный из стеклянных плиток разного размера, имитирует литовскую банкноту. Казалось бы, здесь демонстрируется обычная геометрическая фрактальность с «вложенными» паттернами, в качестве которых выступают денежные купюры. Однако дело в том, что изображение на фасаде воспроизводит не увеличенную копию множества других купюр, хранящихся и циркулирующих внутри здания, а банкноту в 1000 лит образца 1926 года, превращая всю конструкцию в концептуальный фрактальный паттерн литовской истории.
Отдельный фрактальный уровень локальной/национальной истории выстраивается комплексом городской скульптуры, памятников и монументов. Эта модель чрезвычайно стохастична, поскольку многие из ее фрактальных паттернов подвижны в пространстве и времени и само их наличие/отсутствие, разрушение/восстановление определяется сильным «белым шумом» в виде официальной государственной идеологии в разные исторические периоды.
Совокупность подмножеств городских репрезентативных сред (например, хай-тек салон, бизнес-центр, антикварный магазин, университет, продовольственный рынок и т. п.) формируют еще одну фрактальную модель городского пространства – социокультурную. При этом пространственные социокультурные практики горожан представляют собой фрактальные рекурсии городской инфраструктуры. Одновременно крупный город – это своего рода «витрина» страны и концептуальный предфрактал внутри мульти-фрактала локальной/глобальной экономической парадигмы.
Постиндустриальная, цифровая эра добавила еще один тип конструирования городского пространства – медийный, в котором городская реальность «первого порядка» приобретает фрактальный характер, а медиа-образы города (кинематографические, телевизионные, рекламные и пр.) выступают по отношению к ней в качестве предфракталов. И поскольку медиатекст города представляет собой бесконечный итерационный процесс, автопоэзис, то, при всей возможной необычности и новизне (стохастичности) порождаемых «копий», каждый медиа-образ городского пространства концептуально не только становится подобием, фрактальным паттерном города в целом, но и встраивается в рекурсивный ряд всех предыдущих фрактальных репрезентаций. При этом образ города в медийных репрезентацях оказывается не столько фрактальным паттерном реального, пусть даже анонимного города, сколько концептуальным фракталом Города как онтологической категории.
Таким образом, любой город по существу – это стохастический геометрический и концептуальный фрактал. Иными словами, архитектурное, топографическое, визуальное, социокультурное и символическое пространство современных городов представляет собой многомерную фрактальную «матрицу», в которой на разных уровнях городской пространственной структуры пересекаются и накладываются геометрическая, «географическая», диахроническая и социокультурная модели фрактальности.