Чезаре Петреску
ФРАМ – БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ
М. Детская литература, 1975
Перевод с румынского Л.Долгошевой и К.Ковальджи
Рисунки В. Высоцкого
Scan , OCR А. Бахарев
C. Petrescu
FRAM – URSUL POLAR
Buk. Editura Tineretului
1959
СОДЕРЖАНИЕ
Прощальное выступление цирка Струцкого
Фрам капризничает
После отъезда цирка
В Ноевом ковчеге
Фрам родился далеко, среди полярных льдов
Человек, собака, ружьё
«Твоё имя будет Фрам!»
Назад, к Северному Ледовитому океану
Пустынный остров на краю земли
Первая встреча
Шут заполярного края
Фрам находит друга
Фрам расстаётся с Егозой
Нанук
Конец
I . Прощальное выступление цирка Струцкого
Тигры выходят на арену один за другим.
Мягкими бархатными лапами они бесшумно ступают по песку.
Их жёлтые стеклянные глаза глядят прямо перед собой.
Из-за круговой решётки зрители напряжённо следят за каждым их движением.
Но для тигров публики словно бы и нет. Они на неё и не смотрят. Единственное для них человеческое существо сейчас — женщина в центре арены, женщина в золотом чешуйчатом платье, усыпанном разноцветными блёстками.
Её зелёные глаза светятся так же, как и у тигров. Только взгляд у неё властный и жестокий, а звериный — выражает привычную безнадёжную покорность.
Взгляды скрещиваются, женщина и звери ведут немой, только им одним попятный разговор.
Пронзительный взор укротительницы заставляет зверей потупиться. В её вытянутой руке покачивается хлыст с шёлковой кисточкой на конце. Хлыст указывает каждому его место:
— Тебе сюда!.. Тебе туда!.. А тебе туда!.. И тигры, мягко пружиня лапами, помахивая тяжёлыми длинными хвостами, послушно разбредаются по местам.
Вокруг манежа стоят огромные деревянные шары — шесть с одной стороны, шесть с другой.
Подойдя к шару, тигр пробует его лапой. Потом легко и плавно вскакивает на него и усаживается, как кошка на столбе у ворот. Поджидает других, шевеля колючими усами, позёвывает, обнажая белые клыки и алое нёбо.
Лёгкая дрожь пробегает по сердцам зрителей. Все невольно представляют себе, как эти мощные острые клыки, эти лапы со стальными когтями разрывают, как воробушка, женщину в золотом чешуйчатом платье с разноцветными блёстками.
Но мисс Эллиан, так зовут дрессировщицу, улыбается. Мисс Эллиан невозмутимо улыбается.
Одна среди зверей. Безоружная. Никакой защиты, кроме хлыста с шёлковой кисточкой. И жёсткого взгляда зелёных глаз.
Но этого достаточно, чтобы превратить дюжину бенгальских тигров в больших покладистых кошек.
— Вся сила укротительницы в её взгляде! — объясняет внучке пожилой господин, сидящий в первом ряду, у самой решётки.— Если взгляд хоть на миг ослабеет, если звери почувствуют, что человек отвлёкся или струсил, они набрасываются на него и...
— Я боюсь! Не говори так... Мне страшно! — шепчет девочка, прижимаясь к деду.
— Шшш! Тише...
Наступает тишина.
Белокурая девочка тесней прижимается к деду, сердце у неё колотится.
Двенадцать бенгальских тигров, сидя на деревянных шарах, напряжённо ждут повелений укротительницы.
Сверху, из-под купола цирка, льётся ослепительный электрический свет. Две тысячи человек, сойдясь плечом к. плечу, замерли, как на фотографии.
Пёстрый народ собрался в цирке: старики и женщины, родители и дети, учителя и школьники. Разделяли их только ряды скамеек да цены билетов. Одним полагалось стоять высоко на галёрке, другим — сидеть в самом низу, у решёток, в креслах, обитых малиновым бархатом.
Зрители забыли теперь о своих каждодневных делах и заботах, будничных радостях и огорчениях, все, как один человек, глядели они на арену.
Кому не приходилось на улице шарахаться от неожиданного тявканья какой-нибудь собачонки с хвостом закорючкой? Мало ли кому доводилось и дома вздрагивать от страха среди ночи, когда вдруг скрипнет рассохшийся шкаф или выглянет из-за тумбочки мышонок с глазами, как чёрные бусинки?
Теперь этих смешных страхов нет и в помине. Теперь все причастны к чему-то редкому, удивительному.
Вот они — сильные дикие звери, укрощённые, покорные взгляду женщины, щёлканью её шёлкового хлыста, лёгкому знаку кончика пальцев.
Теперь никто уже не шуршит программой, не скрипит стулом, не перешёптывается, не покашливает.
В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ — МИСС ЭЛЛИАН
и её двенадцать бенгальских тигров.
Так говорится в программе.
Да, это последнее представление.
Завтра цирк свернёт свой шатёр. Все звери уедут в белых вагонах поезда, уедут в другие города и страны. И может быть, никогда уже больше не вернутся сюда.
На месте цирка возле городского сада останется голый пустырь.
Зрители снова станут озабоченными, спешащими горожанами. А дети будут по-прежнему играть зверями, сделанными из раскрашенного дерева или плюша.
И снова кое-кто из мальчиков, увлёкшись привычными игрушками, позабудет, что на свете существуют прекрасные живые звери: шкура у них бархатная, глаза лучистые, а прыжок — как полёт камня из пращи. И снова кое-кто из девочек будет испуганно вздрагивать, если тявкнет щенок с хвостом закорючкой или пробежит по полу мышонок, похожий на заводного.
Но покамест эти мальчики и девочки собрались здесь ещё раз, чтобы увидеть два чуда из чудес знаменитого цирка Струцкого, дающего прощальное представление зимой 1924 года:
МИСС ЭЛЛИАН И ДВЕНАДЦАТЬ БЕНГАЛЬСКИХ ТИГРОВ!
ФРАМ – БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ!
Тигры сидели кругом на деревянных шарах и ждали.
Женщина в золотом наряде сделала шаг назад, откинула ногой шуршащий шлейф платья и хлыстом описала в воздухе круг.
Двенадцать плавных прыжков — и вот уже тигры лежат вокруг мисс Эллиан, прижавшись мордами к песку, — гигантский подсолнух с двенадцатью оранжевыми лепестками в чёрную полоску раскрылся на манеже.
Укротительница ласково потрепала круглые головы, мягкие уши, влажные морды тигров. Она была довольна.
А девочка со стыдом вспомнила, что дома её не слушается даже котёнок Пуфулец: неделю назад они весело играли, и вдруг ни с того ни с сего он оцарапал ей щёку.
На галёрке курносый мальчуган с восторженными глазами приподнялся на цыпочки, чтобы получше рассмотреть тигров.
Это Петруш, младший сынишка рабочего одной из городских фабрик. Вместе с другими мальчишками он целую неделю вертелся возле цирка и, как они, копил деньги на билет. Теперь он боялся упустить хоть что-нибудь из происходящего на арене. Ведь столько раз в дождь, в холод, под снегопадом он разглядывал цирковую афишу! Столько вечеров подряд с завистью смотрел на счастливцев, толпой входивших в цирк! И вот наконец он тоже здесь. Как же тут не глядеть во все глаза, стараясь запомнить и продлить каждый миг!
Мисс Эллиан, окружённая тиграми, подняла руки, потом щёлкнула хлыстом.
Гигантский подсолнух распался, звери, бесшумно вскочив, вернулись на деревянные шары и замерли там в ожидании.
Дрессировщица, шурша золотым платьем, подошла к высокой подставке, на которой был укреплён большой обруч, обтянутый бумагой, и подожгла его; другой обруч она держала в вытянутой руке.
Оглушительно щёлкнул хлыст.
Тигры один за другим отделялись от блестящих шаров и длинным прыжком легко проносились через кольцо, которое держала дрессировщица, потом, едва коснувшись песка, гибко и плавно скользили через второе, охваченное пламенем.