— А вот и ты! — воскликнула Кристина, увидев Чарли. — Чалле уже…
— Знаю, — сказала Чарли. — Знаю.
Ощущая спиной взгляд Хенрика, она подошла, чтобы налить себе кофе из кофеварки.
— Я с тобой совершенно согласен, — сказал Хенрик Кристине. — К женщинам беспощаднее всего сами женщины. А что? — спросил он, когда Чарли рассмеялась.
— Просто не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Чарли. Она взяла чашку и уселась за стол. — Есть ли научные исследования, доказывающие это?
— Доказывающие что? — переспросила Кристина.
— Что женщины хуже всего поступают с женщинами.
— Но ведь это все знают, — ответила Кристина, многозначительно воздев глаза к небу.
Чарли хотела сказать, что это не работает в качестве аргумента, однако поняла, что это напрасная трата времени. Кристина совершенно невосприимчива к таким вещам, как факты и статистика. Ей вполне хватало собственной нерушимой убежденности.
— Предположим, что вы правы, — заговорила Чарли, — но если женщины действительно больше говорят плохого о других женщинах, чем мужчины, то это, вероятно, объясняется устройством всего общества.
— Не понимаю, что тебя так возмущает, — подал голос Хенрик. — Мы не единственные, кто считает, что с женщинами поступают беспощаднее всего сами женщины.
— Это неудачная стратегия защиты — возразила Чарли, — прикрываться тем, что многие другие тоже ошибаются.
Ее по-прежнему интересовал вопрос, куда делся тот человек, которого, как ей казалось, она знала. Она пришла все к тому же неутешительному выводу: его никогда и не существовало.
Глупость Кристины раздражала ее несколько меньше. Кристина не участвовала в оперативной работе и не знала, на что способны мужчины. Она не занята расследованием дела, где двух молодых женщин выбросили в лесу, словно мусор. Ей не приходилось допрашивать глубоко травмированных жертв изнасилования или заниматься детьми, чьи отцы убили их матерей у них на глазах. Она просто человек, лишенный аналитических способностей, — такой человек остается слепым даже перед лицом очевидного.
— Надеюсь, мы единодушны в одном, — сказала Чарли, — что побои, изнасилование и убийство хуже, чем говорить о ком-то плохо.
Кристина сказала, что в этом они точно единодушны.
— Прекрасно, — ответила Чарли. — Женщины не убивают, не насилуют, не избивают. Все это проделывают с женщинами мужчины.
— Мы не совсем это имели в виду, — проговорил Хенрик.
— Тогда я, наверное, чего-то не поняла. Мне показалось, вы сказали, что к женщинам беспощаднее всего женщины.
— С тобой невозможно обсуждать такие вещи, — сказал Хенрик.
— Взаимно, — ответила Чарли. — И кстати, я вовсе не верю в то, что женщины льют друг на друга больше дерьма, чем мужчины. Я встречала достаточно мужчин, чтобы знать — у большинства из них внутри сплошное дерьмо.
Она встала, взяла чашку и вышла из кухни.
— Я закончил, — сказал Чалле, когда она проходила мимо его кабинета. — Заходи, Чарли.
Чарли уселась на стул напротив Чалле. Много раз она сидела здесь за конструктивными разговорами с начальником, здесь ее хвалили, повышали в должности и сообщали о повышении зарплаты, однако больше всего ей помнились неприятные разговоры. По поводу ее привычки употреблять алкоголь после корпоратива, о ее непрофессиональном поведении при расследовании дела Аннабель и последний разговор по поводу отпуска. Внезапно она почувствовала, что больше не может. Нет сил обороняться, умолять о том, чтобы ей дали поработать, заверять начальника, что все хорошо. Потому что все не хорошо. И прежде чем Чалле успел открыть рот, она заявила, что подумала. Чалле развел руками и попросил ее рассказать. О чем она подумала?
— Об отпуске, — сказала Чарли. — Думаю, мне нужен отпуск.
— Мне показалось, что ты хотела довести дело до конца, — проговорил Чалле.
— Знаю, — кивнула она. — Но мне позвонила подруга детства и сказала, что я нужна ей. Я хочу поехать к ней.
— Где она живет? — спросил Чалле.
— Это имеет какое-то значение?
— Нет, я просто спрашиваю.
— В Вестергётланде.
— В Гюльспонге?
Чарли кивнула.
— Это проблема?
— Даже не знаю, — вздохнул Чалле — В смысле — ты была, мягко говоря, не в самой лучшей форме, когда вернулась из тех мест в прошлый раз.
— Кто сказал, что это связано с самим местом?
— Никто. Андерс просто упомянул, что ты там выросла. И я подумал…
— Что ты подумал?
— Что, может быть, не столь разумно снова ехать туда.