Выбрать главу

— Отправьте Сайласа за врачом немедленно, — невозмутимо приказала Франческа.

— Но мисс Шелвуд…

— Всю вину я беру на себя, Агнес. Возвращайтесь к тете, но ничего ей не говорите — ей ни к чему лишние волнения. Побудьте с ней до приезда врача, а затем я сменю вас.

Доктор Вудрафф прибыл в поместье незамедлительно — следовательно, и он считал, что положение требует срочных действий.

— Я так и знал, что это произойдет. В подобных случаях всегда…

— В каких случаях, доктор Вудрафф?

— Мисс Фанни, неужели вы не знаете, что ваша тетя умирает?.. Впрочем, все ясно: она ни о чем вам не сообщила.

— То есть она знает, что ее ждет?

— Разумеется. Я предупредил ее еще несколько месяцев назад, но она мне не поверила. Ваша тетя — на редкость строптивая дама, мисс Фанни. Боюсь, мы ничем не сможем помочь ей, разве что облегчим ее страдания. Вчера я прописал ей лауданум — надеюсь, сейчас она согласится его принять. Будьте любезны, проводите меня к ней.

С тяжелым сердцем Франческа поднялась по лестнице. Войдя в спальню, она поразилась тому, как переменилась тетя: лицо ее стало мертвенно-бледным, она с трудом хватала ртом воздух. Агнес, вытиравшая полотенцем лоб хозяйки, при приближении врача смутилась и ускользнула прочь.

— Что вам здесь нужно?

Франческа так и не поняла, к кому обращается тетя — к ней или к врачу. Подойдя к кровати, она мягко произнесла:

— Вам пора принять лекарство, тетя Кассандра. Доктор Вудрафф может облегчить ваши страдания.

— Мне не нужен его морфин! Если мне предстоит умереть, я умру в здравом уме и твердой памяти! Но ты останься здесь: я хочу кое-что тебе сказать. О-о!..

— Выпейте вот это, мисс Шелвуд. Лекарство всего лишь приглушит боль. Если вы хотите поговорить с племянницей, вам понадобятся силы.

— Хорошо, — еле слышно отозвалась умирающая.

Доктор Вудрафф приложил флакон к ее губам и отступил, негромко сказав Франческе:

— На некоторое время ей станет легче. Я буду в соседней комнате.

Выждав минуту, Франческа робко осведомилась:

— Вы хотели мне что-то сказать, тетя Кассандра?

— Да. Там, на столе, шкатулка… Принеси ее. — (Франческа исполнила приказание тети и открыла шкатулку.) — Внизу лежит письмо…

Лист бумаги был высохшим и пожелтевшим. Письмо начиналось словами «Дорогая моя Кэсси…» и было подписано «Ричард Бодон».

— Вы хотите, чтобы я прочла его?

— Позднее, сейчас у нас нет времени. Это письмо от твоего отца. От Ричарда Бодона. В нем он сообщил, что моя сестра завладела его сердцем. — Темные глаза открылись и вспыхнули злобой. — Вот почему я всегда ненавидела тебя. И сейчас ненавижу!

— Не надо, тетя Кассандра! Вы же знаете, я никогда не желала вам зла.

— Ты виновата уже тем, что появилась на свет. Он женился бы на мне, если бы она не сказала ему… — голос Кассандры угас.

— Позвать доктора Вудраффа?

— Нет, я еще не закончила! Деньги… Чиззл присмотрит за деньгами. Скажи ему…

— Мистер Чиззл? Ваш духовник?

— Не задавай глупых вопросов! Кто же еще? Слушайся его во всем. Мой отец не имел никакого права… Тебя следовало оставить нищенкой! — Мисс Шелвуд приподнялась и злобно уставилась на племянницу. Ее голос окреп, она отчеканивала каждое слово, выдавая всю силу своих чувств: — Следуй советам Чиззла и не надейся выйти замуж по любви! Ты всегда была бестолковой дурнушкой. Да, дурнушкой, как я! В отличие от… — Она вновь повалилась на подушки, голос угас. — В отличие от Верити. Тебе никогда не стать таким лакомым кусочком, как твоя мать. — Она пожевала губами и добавила: — Впрочем, ты унаследовала черты отца. Его глаза. — У нее вырвалось сухое рыдание. — Будь он проклят!

Франческа в ужасе отшатнулась.

— Прошу вас, не надо! Я пошлю за мистером Чиззлом. Он должен быть рядом с вами, он вам поможет…

На блеклых губах тети возникла мрачная улыбка.

— Мне уже никто не поможет. Накрепко запомни мои слова, Фанни. Не забывай, что ты дурна собой и бестолкова. Она назвала тебя Франческой… какое нелепое имя для безобразного ребенка!.. Дитя повесы Бодона…

Мисс Шелвуд умолкла и смежила веки.

Франческа кинулась к двери.

— Доктор Вудрафф!

Глянув на пациентку, врач только покачал головой.

— Теперь уже скоро… — пробормотал он. — Вряд ли она снова придет в себя.

— Но… — Франческа уставилась на вытянувшееся в постели тело. — Она же не успела проститься с миром, простить всех, кто причинил ей боль! И тех, кто не желал ей зла… — тоскливо добавила она.