— По-моему, вы ошибались в ее чувствах к вам, папа. Мне кажется, она по-настоящему любила вас. Ваше последнее письмо она хранила до конца своих дней, даже… показала его мне перед смертью. — Голос Франчески дрогнул при воспоминании об ужасной сцене. — Возможно, вы погубили ее жизнь.
— О нет, не говори так! Жизнь Кассандры Шелвуд была погублена прежде, чем я познакомился с ней, а если бы мы поженились, наша жизнь превратилась бы в ад. Я не жалею о том, что Кэсси не стала моей женой. Горше всего мне было думать о запрете сэра Джона поддерживать переписку с тобой. Напрасно я согласился на это условие.
Франческа промолчала. Насколько счастливее протекала бы ее жизнь, если бы ей позволили переписываться с отцом!
— Что же дальше, дорогая? Чем ты намерена заняться? Чем я могу помочь тебе? Хочешь, ты будешь жить со мной в Париже?
— Благодарю, но пока я бы предпочла остаться в Англии. Я… хотела бы выйти замуж. Подобно тете Кассандре, я хочу обрести положение замужней женщины. Понимаю, это будет непросто, ибо у меня, как и у нее, есть немало недостатков.
Лорд Бодон скептически прищурился и осведомился:
— Каких?
— Я дурна собой и давно вышла из возраста дебютантки.
— Детка, прости, но это сущий вздор! Сколько тебе лет? Двадцать один, двадцать два? И потом, ты далеко не дурнушка.
— Прошу вас, папа, не надо успокаивать меня. Конечно, я тронута вашей добротой, но вам незачем обнадеживать меня. Мне уже двадцать пять, я давно свыклась с мыслью о том, что не блещу красотой. Но мое вновь обретенное богатство…
— Нет, нет, нет! Немедленно прекрати! Ты ошибаешься, Франческа. Я могу допустить, что тебя не научили одеваться так, чтобы подчеркнуть свою внешность. Тебе незнакомо чисто женское искусство извлекать все возможное из своих достоинств. Но все это лишь внешний лоск, эти упущения поправимы. Опытная горничная вскоре справится с ними. Ты должна верить мне.
— Вы очень добры ко мне, — учтиво откликнулась Франческа, но в ее голосе явственно сквозило недоверие. — Но вернемся к прежней теме — к освященному веками способу занять свое место в светском обществе Лондона, а именно — к поискам мужа. Именно ими мне и хотелось бы заняться. Вы можете мне помочь?
— Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, но… я пробыл вдали от Лондона так долго, что одному мне не справиться с этой задачей. Тебе нужна компаньонка…
— Как вы думаете, мадам де Ромэн справится с этой ролью?
— Само собой. Но кроме нее, тебе понадобится покровительница, дама, принадлежащая к лондонскому обществу.
— Он задумался. — Разумеется, она должна вращаться в высшем свете, уметь одеваться, обучить тебя искусству подчеркивать свою красоту — словом, придать тебе немного столичного лоска… Утро вечера мудренее, Франческа. Уверен, к завтрашнему утру я что-нибудь придумаю.
Лорд Бодон не обманул дочь: на следующее утро он предложил познакомить ее с дамой, которую прочил в идеальные покровительницы.
— Думаю, она согласится опекать тебя. Ее свекор был моим близким другом. Кэнфидды состоят в родстве той или иной степени с половиной знатных семей Англии, но сами они уже не так богаты, как прежде. Муж Марии Кэнфилд погиб при Ватерлоо, оставив ее с тремя детьми и ограниченными доходами. Двое ее сыновей учатся в Итоне, а дочь начнет выезжать в следующем сезоне. Пожалуй, леди Кэнфидд будет только рада, если я предложу ей разделить расходы, неизбежные для лондонского светского сезона.
— Правда, папа?.. Вы очень любезны, но я не намерена возлагать на вас такую обязанность, — решительно заявила Франческа. — Моих денег с лихвой хватит, чтобы покрыть любые расходы.
— Дорогая, я…
— Нет, папа. Я буду благодарна, если вы поможете мне войти в лондонское общество, но все расходы я должна взять на себя.
Лорд Бодон нахмурился. По-видимому, он собирался настаивать, но Франческа смотрела на него с холодной решимостью. Наконец выражение недовольства на лице лорда сменилось грустью, и он пожал плечами, спросив:
— Ты позволишь мне договориться о встрече с миссис Кэнфидд?
— Буду весьма признательна.
Франческа немедленно прониклась дружескими чувствами к Кэнфиддам. Лидия Кэнфилд оказалась миниатюрной, смуглой, жизнерадостной девушкой, излучающей уверенность в себе и дерзкое остроумие. Ее мать, сохранившая признаки былой красоты, одевалась скромно и отличалась сдержанными манерами. Лидия была ее единственной дочерью, и миссис Кэнфилд не скрывала желания благополучно устроить ее жизнь. По этой причине она согласилась взять на себя задачу ввести Франческу в светское общество в обмен на некоторую финансовую помощь.