Сдержанность наконец изменила лорду Бодону. Вполголоса выругавшись, он обнял дочь и крепко прижал ее к себе.
— Бедное мое дитя! Пусть Кассандра Шелвуд сгорит в аду! Какого дьявола я отправил тебя к ней?
— Она не помешала мне влюбиться, папа. В этом я обошлась без посторонней помощи.
— Но со мной ты не была бы столь уязвима. Неужели ты… больше никогда не видела его? Нет, не Фредди, а другого человека.
— Разумеется, видела! Сразу после того, как он узнал, что я унаследовала состояние Шелвудов! Судя по всему, он пылал нетерпением, и неудивительно — ведь он, насколько мне помнится, был беден. При второй встрече он даже не пытался сделать вид, что влюблен в меня. Он толковал о «родстве душ» и был настолько любезен, что предложил мне брак — как защиту от охотников за состоянием! Он ни на минуту не сомневался в том, что я приму предложение. Это было унизительно — понимать, что он считает меня безмозглой девчонкой, по-прежнему без памяти влюбленной в него! — Голос Франчески дрогнул. — Мне стыдно вспоминать о том, что случилось потом…
— Продолжай, прошу тебя.
— Я всегда старалась сдерживать свои чувства, даже скрывать их, и до сих пор горжусь своим самообладанием.
— Я заметил, — сухо вставил лорд Бодон.
— Вести себя иначе в присутствии тети Кассандры было немыслимо. Но этот человек… странно, казалось, перед ним я совершенно беззащитна, а мои чувства для него — открытая книга. Поэтому, когда он попытался вновь обмануть меня… я старалась сохранить спокойствие, отказать ему с достоинством, но… Папа, он стоял передо мной с таким самоуверенным видом! Словом, я сорвалась. Не помню точно, что я кричала ему, но вела себя непростительно грубо. Вряд ли он когда-нибудь вернется. И, разумеется, больше я не желаю видеть его.
— О, детка!
— Все в порядке, папа. В то время мне было больно, хотя я уже поняла, что он за человек. Но теперь все кончено. Вот почему я хочу выйти замуж за… доброго и надежного человека, которого могла бы уважать. За того, кто не станет пробуждать во мне безрассудную любовь… нет, только не это!
Но желанию Франчески больше никогда не думать о Маркусе не было суждено исполниться. Вспоминая о прошлом, отравленном его алчностью и предательством, она обнаружила, что Маркус по-прежнему обладает способностью лишать ее спокойствия и пробуждать в ней бурный и порывистый дух. Сознавать это было весьма печально.
Изредка, будучи предоставленной сама себе, Франческа отправлялась на верховую прогулку или каталась в экипаже по лесам и аллеям вокруг Паккарда. Она с интересом осмотрела фермы в поместье отца, сравнивая их с фермами Шелвуда. Отец не разделял ее любопытства, поэтому, ознакомив Франческу с окрестностями, он перестал сопровождать ее в прогулках. Поскольку за ней неотлучно следовал грум, хорошо знакомый со здешними местами, лорд Бодон не тревожился.
Однажды во время прогулки Франческа отправилась к большой ферме, расположенной почти на самой границе поместья, и с удивлением обнаружила, что ее грум Сэмюэл приходится фермеру младшим сыном. Хозяева фермы с радостью встретили гостей, особенно потому, что их приезд совпал с днем рождения хозяйки, миссис Брайтуэлл.
Когда пришло время уезжать, Франческа заметила, что мать Сэма разочарована: ей не хотелось отпускать сына, ведь ближе к вечеру намечался праздничный пир. Франческа настояла на том, чтобы Сэм остался с родителями. Она вполне могла вернуться в Паккард без него. Таким образом впервые за долгое время Франческа осталась в полном одиночестве, к которому привыкла в Шелвуде.
Дорога была пустынной, ибо день выдался солнечным, но прохладным. Франческа наслаждалась свежим бодрящим воздухом и неожиданным ощущением свободы. В вихре новой жизни она не сразу поняла, как ей недостает приятных моментов прежней заброшенности, когда ее поступки не интересовали ровным счетом никого. Дорога вела вдоль леса, и Франческа придержала лошадей, любуясь могучими деревьями. Завидев впереди небольшую поляну, она решила рискнуть и ненадолго свернуть с дороги. Но, подъехав поближе, она обнаружила, что поляна уже занята.
На краю леса стоял экипаж, на козлах которого восседал грум в ливрее. Он был слишком поглощен своим занятием, чтобы заметить Франческу: кони беспокойно приплясывали на месте, и груму требовалось все умение, чтобы удержать их. Франческа озадаченно нахмурилась. Что понадобилось пассажирам этого великолепного экипажа — ибо экипаж был и вправду хорош, а пара гнедых жеребцов восхитительна — в таком уединенном месте? Она остановилась в фаэтоне за стволом огромного дуба, наблюдая и выжидая.