Выбрать главу

Покраснев, он возразил:

— Шарлотту незачем защищать от меня.

— Это еще как посмотреть, сэр! Но у меня нет ни малейшего желания тратить драгоценное время на такого мерзавца, как вы. Будьте любезны, освободите дорогу! — С этими словами Франческа вскинула хлыст.

Бросившись вперед, Маркус схватил ее за запястье. Минуту они молча смотрели друг на друга в упор. Наконец Маркус негромко попросил:

— Шарлотта, объясни мисс Шелвуд, кто ты такая.

Шарлотта ответила ему изумленным взглядом. Происходящее так заинтриговало ее, что она даже не пыталась бежать. Она с упреком выпалила:

— Она сказала, что ее фамилия Бодон!

Франческа перевела на нее взгляд.

— А вы назвались Шарлоттой Джонсон.

Шарлотта промолчала.

— Так ты скажешь мисс… Бодон, кто ты такая, или мне сделать это за тебя?

Не посмев ослушаться, девушка пробормотала:

— Я — Шарлотта Челфорд, мэм.

Маркус, который по-прежнему не отпускал руку Франчески, нахмурился.

— Ты стыдишься своего имени, Шарлотта? Напрасно. Запомни, детка, если ты не исправишься, Челфорды вряд ли пожелают знаться с тобой! — Он вновь повернулся к Франческе. — А вам, мэм, я советую вернуться в Паккард — должно быть, именно там вы живете, если претендуете на фамилию Бодон, — и удовлетвориться тем, что я не держу на вас зла. — Отпустив ее руку, он обернулся к Шарлотте.

Франческа была окончательно сбита с толку. Маркус вел себя вовсе не так, как можно было ожидать от закоренелого злодея. Неужели она совершила ужасную ошибку?

Шарлотта вдруг сложила ладони молитвенным жестом и воскликнула:

— Умоляю вас, дядя Маркус, не отправляйте меня в институт!

Просительное выражение на ее лице смогло бы смягчить даже камень, но Франческа была слишком потрясена, чтобы заметить его.

— Дядя? — переспросила она. — Дядя Маркус?!

— Да, мадам Навязчивость, к сожалению, я прихожусь Шарлотте дядей.

— Ее дядей! О Господи, а я-то думала…

— О чем?

— У меня создалось впечатление, что вы… — помедлив, Франческа с несчастным видом договорила: —…что вы похитили ее.

— Так я и понял. — Он криво усмехнулся. — Вам следовало предупредить меня, Франческа, что все мои поступки вы намерены толковать по-своему. Девять лет — долгий срок даже для самых злопамятных людей. Вы не находите?

Франческа молчала, прикусив губу.

Маркус вздохнул и посмотрел на Шарлотту, которая внимательно наблюдала за ними. Помедлив, он добавил:

— Я не прочь продолжить этот разговор, но как-нибудь в другой раз. А сейчас я, прежде всего, должен доставить Шарлотту ее многострадальной матери…

— К маме? Не в институт?

— Надеюсь, мне удастся уговорить твою маму оставить тебя дома — под присмотром очередной гувернантки, но лишь в том случае, если ты пообещаешь обходиться с ней почтительнее, чем с прежними.

— Значит, я и вправду вернусь домой? Вы не отправите меня обратно в институт?

— Очевидно, даже самый лучший институт самых благородных девиц не способен оказать на тебя благотворное влияние, скверное дитя, — строго произнес Маркус, но тут же смягчился и добавил: — Уверен, твоя мама желает тебе только добра. Но ты должна пообещать, что навсегда забудешь о проказах, Кэрри. Твоя мама и без того достаточно натерпелась. — Дождавшись, когда девушка покорно кивнула, Маркус улыбнулся: — А теперь садись в экипаж и поедем домой… Постой, разве ты не хочешь попрощаться с мисс Бодон?

Шарлотта взяла Франческу за руку и искренне произнесла:

— Благодарю вас, мисс Бодон. Пусть дядя посмеялся над вами, я все равно считаю вас героиней!

Маркус снова расхохотался.

— Вот уж не ожидал! А теперь марш в экипаж, плутовка! — Шарлотта вышла из фаэтона и покорно направилась к экипажу дяди. Маркус обратился к Франческе: — Дайте мне руку. — Почти против воли она протянула ладонь. Взяв ее, Маркус продолжал: — Прошу простить меня за резкость. Вы заподозрили недоброе, и по своему обыкновению не могли остаться равнодушной. Так вы простите меня?

Она кивнула, не в силах выговорить ни слова. Вздохнув, он помедлил и добавил:

— Может, будем друзьями, Франческа? Насколько я понимаю, вы живете в Паккарде? Вы позволите навестить вас?

Франческа отдернула руку.

— Нет! — решительно выпалила она. Лицо Маркуса потемнело, и она продолжала более спокойным тоном: — То есть… я думаю, нам лучше не встречаться. Мне нечего вам сказать. Да, на этот раз я ошиблась, но мое мнение о вас осталось прежним.