Бедная Франческа стала предметом всеобщего сочувствия, любопытства и зависти, ее забрасывали приглашениями со всех сторон, ее неустанно преследовали все охотники за состоянием. Отец Франчески пребывал в ярости, вместе с миссис Кэнфилд, Лидией и небольшим кружком близких друзей пытаясь защитить дочь. Но их возможности были ограниченны. Избежать нежелательного внимания джентльменов, которые игнорировали Франческу, пока считали, что она располагает небольшой частью состояния Бодона, можно было, лишь сидя взаперти.
Самообладание, которому Франческа научилась с детства, помогало ей сохранять спокойствие — по крайней мере в присутствии посторонних, — но простые радости лондонской жизни для нее кончились. Последней каплей стало прибытие Маркуса в Лондон — Франческа обнаружила, что твердые решения отнюдь не избавляют от смятения чувств. Теперь встреча с Маркусом казалась ей неизбежной — мало того, чреватой опасными сюрпризами, как все предыдущие встречи.
Нет, с нее довольно! Всякому терпению есть предел. Вечера, которые всего несколько недель назад доставляли Франческе такое удовольствие, превратились в сущие кошмары. Визита в Карлтон-Хаус она ждала с тех пор, как миссис Кэнфилд вдохновенно описала его роскошь и величие. Кроме того, что бы ни говорили о принце-регенте, он оставался главой лондонского света. Каждый почитал за честь получить приглашение на бал, устраиваемый принцем. Но Франческа испытала горькое разочарование: в переполненных комнатах царила духота, а великолепная мебель показалась ей чересчур массивной.
Да и сам принц оказался вовсе не таким, каким она его представляла. Вместо остроумного царственного красавца Франческа увидела тучного джентльмена в слишком облегающих и вычурных одеждах. Знакомясь с Франческой, принц отпустил столь двусмысленный и тяжеловесный комплимент, что она покраснела, несмотря на свою хваленую сдержанность. Принц слишком долго не отпускал руку Франчески, а затем представил ей рослого, угрюмого джентльмена, стоящего рядом. Новый знакомый окинул Франческу таким холодным и оценивающим взглядом, что она почувствовала себя лошадью с прикрепленным ко лбу ярлыком с ценой.
— Мисс Бодон, лорд Кокер только что спрашивал, кто эта прелестная юная леди в синем платье. Лорд — один из моих близких друзей. Вы позволите сказать ему? — с развязной усмешкой спросил у Франчески принц.
— Разумеется, ваше высочество. Почту за честь, — ответила Франческа, как того требовал этикет.
— Мисс Бодон? Я положительно очарован, — процедил лорд Кокер с заметным равнодушием в голосе. Последовала непродолжительная пауза, а затем озадаченная Франческа опустилась в реверансе и отошла. Она присоединилась к миссис Кэнфилд и Лидии, направлявшимся в бальный зал.
— Вы выглядите слишком озабоченной, Франческа. Принц-регент не оправдал ваших ожиданий?
— Знакомиться с живой легендой всегда нелегко, — дипломатично отозвалась Франческа. — Скажите, кто этот лорд… кажется, Кокер?
Миссис Кэнфилд неодобрительно покачала головой, услышав столь неуважительный отзыв.
— Близкий друг принца, разумеется. Но я сочла бы знакомство с ним нежелательным для своей дочери. Он бывает очаровательным…
— Что-то я не заметила.
— Значит, он не старался понравиться вам?
Франческа рассмеялась.
— С какой стати?
— Говорят, он подыскивает себе новую жену, а лорд Кокер женится только на богатых наследницах.
— Женится? А сколько жен было у этого бедняги, миссис Кэнфилд?
— Приберегите свое сочувствие для двух первых леди Кокер — обе они были несчастными женщинами. Франческа, я очень рада, что лорд Кокер предпочел проигнорировать вас. Не стремитесь поддерживать это знакомство. Кокер — опасный человек, на пути которого лучше не становиться. Принц-регент капризен, и лорд Кокер, пока у него в фаворе, обладает почти неограниченной властью.
Франческа не верила своим ушам: миссис Кэнфилд, обычно столь сдержанная и осторожная в своих суждениях, высказывалась прямо и недвусмысленно! Но вскоре она позабыла о лорде Кокере, увлекшись разговором и танцами. Причины равнодушия лорда Кокера выяснились, когда она решила отдохнуть и присела на диван в одном из многочисленных альковов, задернутых занавесями.