— О, Фредди вполне безобиден!
— Он ваш друг, не так ли? В таком случае приношу свои извинения. Обычно он бывает у Уитема. Кстати, вы водите дружбу и с Чарли Уитемом?
— Да, мы с ним… скажем так, знакомы.
— И вы бывали в Уитем-Корте? — продолжал праздный допрос лорд Бодон. Получив ответный кивок, он продолжал: — В мои времена это был прелестный уголок. А теперь?
— Местность там и впрямь живописная, но поместье запущено.
— Вот как? Значит, вы хорошо знаете его?
— Едва ли, — ответил Маркус. — Я бывал там лишь дважды. — Он слегка нахмурился. — Поместье Уитема расположено по соседству с Шелвудом — должно быть, именно поэтому оно вас так интересует? Несомненно, ваша дочь может рассказать о нем больше, чем я.
Лорд Бодон невозмутимо встретил его взгляд.
— Она редко рассказывает о своей жизни в Шелвуде, а я никогда не расспрашиваю ее. Но иметь по соседству запущенное поместье не слишком удобно. Я уверен, что Шелвуд в прекрасном состоянии — иного моя покойная свояченица не допустила бы.
— Разумеется. Я слышал, сейчас поместье осталось под присмотром управляющего. Разве… мисс Бодон не намерена вернуться туда по завершении сезона?
— Полагаю, это зависит от многих причин. Возможно, она согласится пожить со мной — или выйдет замуж.
— Конечно.
Оба не сводили глаз с пестрой толпы, бурлящей внизу.
— Похоже, моей дочери трудно угодить. Франческа не болтлива, но думаю, она уже получила не одно предложение.
— Она красивая женщина.
— Не спорю, но не будем лукавить, Карн: многих поклонников привлекает не столько ее красота, сколько поместье Шелвудов.
— Полагаю, это неизбежно. Но ей ни к чему обращать на них внимание. Найдется немало других, более достойных людей. — И Маркус небрежно добавил: — Например, Джордж Денвер.
— Да, Денвер, похоже, влюбился. А она явно проводит с ним больше времени, чем с остальными — за исключением вас.
— Меня? Разумеется, я наслаждаюсь обществом мисс Бодон, хотя объектом моей особой заботы являются Кэнфилды. А поскольку мисс Бодон живет в их доме, это естественно…
— Конечно, конечно. Вполне естественно. Еще партию в пикет?
— Я пообещал миссис Кэнфилд побыть с ней во время ужина. Может быть, позднее?
— Я иду с вами, Карн. Надеюсь, Франческа уже освободилась и сможет сопровождать отца.
— Вряд ли. — Собеседники проследили, как лорд Денвер повел мисс Бодон из бального зала. Она улыбалась, и Карн, внезапно помрачнев, вернулся в библиотеку.
Лорд Бодон застыл в дверях, и Маркус удивился, увидев на его лице странное выражение: казалось, он спорит сам с собой, но спустя минуту лорд Бодон улыбнулся и произнес:
— Так мы идем?
Несмотря на жгучее желание поговорить с Франческой наедине, этим вечером такая возможность Маркусу не представилась. За ужином она держалась рядом с отцом или беседовала с лордом Денвером. А когда Маркус вознамерился потребовать второй танец, записанный за ним в программке, Франчески нигде не оказалось. Когда Маркус наконец разыскал ее, она беседовала с леди Клейтон. Пожилая вдова развлекала Франческу рассказами о похождениях лорда Бодона четверть века назад.
— Лорд Карн! Прошу меня простить, — оживленно воскликнула Франческа. — Мне пришлось поправить туалет, а к тому времени, как все было готово, танцы уже начались. Боюсь, я заставила вас искать другую партнершу. Должно быть, вы сочли меня на редкость неучтивой, но уверяю вас, платье действительно требовало починки.
— В таком случае разве я могу не простить вас? — Он поклонился. — Леди Клейтон!
— Полагаю, вы явились, чтобы увести от меня эту очаровательную юную леди?
— Лорд Карн наверняка извинит меня, если я откажусь от его приглашения, — возразила Франческа и повернулась к Маркусу: — Леди Клейтон рассказала мне столько интересного о моем отце!
— Как видите, моя притягательность перевешивает вашу, Карн! — с коварной улыбкой подытожила вдова. — Как вы намерены поступить?
— Сдаться на милость победительницы, мэм, — отозвался Маркус. — Ваши истории по праву снискали себе шумную славу. Вы позволите послушать? — И он уселся в кресло рядом с Франческой.
Черные, похожие на пуговицы глаза леди Клейтон подметили румянец на щеках Франчески, а затем — нетерпеливую гримасу на лице Маркуса.
— Само собой, Карн, — произнесла она. — Но признаться, не понимаю я нынешнее поколение! Балы придуманы для того, чтобы танцевать, а не слушать болтовню старух!
— Но поскольку моя партнерша заслушалась вас, мне придется провести следующие полчаса в одиночестве — конечно, если вы не сжалитесь надо мной. Или ваши истории не предназначены для моего неискушенного слуха?