– К ужину наденьте лучшие платья, – объявил синьор Чезаре, когда все вернулись в замок. – Грядущий вечер будет особенно торжественным. – А оставшись наедине с другом, добавил: – Сегодня наконец сделаю окончательный выбор.
– И кто же она? – полюбопытствовал Валиант.
– Тебе придется подождать и удивиться вместе со всеми, – ответил Рафаэлло. – Но обещаю: твоя Луиза останется с тобой.
Глава 4
Терца сердито взглянула на горничную Аселин и проворчала:
– Ты загрузила работой всех служанок. Мне и Элде тоже нужна помощь: наши госпожи должны выглядеть так же безупречно, как и твоя.
– Но сын герцога непременно выберет мою очаровательную мадемуазель, – уверенно заявила Ариэль и повернулась к молоденькой служанке: – Эй, девочка, поаккуратнее с этой нижней юбкой, а не то будешь гладить снова!
– Повесь ее вот сюда, на спинку стула, и помоги Элде нарядить синьорину Луизу, – распорядилась Терца.
Ариэль попыталась спорить, однако получила уверенный отпор:
– Хватит! Не важно, кого сегодня выберут, но все должны быть в равных условиях и выглядеть безупречно.
– У твоей госпожи лучшие наряды, – захныкала Ариэль. – А маленькая генуэзка пусть и побочная дочь, но отец любит и ее саму, и ее мать. Обеим еще представится возможность выйти замуж. А для мадемуазель это единственная возможность.
– Разве? Поговаривают, будто бы ты хвасталась, что возвращения твоей госпожи с нетерпением ожидает богатый сосед, и граф обещал отдать ему дочку, если сын герцога на нее не позарится, – ехидно парировала Терца.
Ариэль покраснела от стыда.
– И все же граф де Лионне – вовсе не герцог с собственным государством, – попыталась оправдаться она.
– Ах, какая досада! – с притворным сочувствием посетовала Терца.
Ее уверенное поведение встревожило Ариэль.
– Что тебе известно? Немедленно говори все, что знаешь! – потребовала она.
– Знаю не больше, чем ты, – с хитрой улыбкой ответила Терца. – То есть ровным счетом ничего. Сегодня все вместе услышим решение молодого господина. Вполне возможно, что ни одна из претенденток не покажется ему достойной титула герцогини. – Терца ушла, оставив французскую горничную в растрепанных чувствах.
Когда она вернулась к себе, Франческа как раз выходила из ванны. Ей помогали две служанки и обе монахини. Из спальни доносился дружный смех.
– Прежде чем начать одеваться, надо немного отдохнуть, – строго распорядилась горничная, глядя, как госпожу старательно вытирают большим полотенцем.
– Правда, что сегодня объявят решение? – поинтересовалась Аннунциата.
– Ходят слухи, что так и будет, – ответила Терца. – Уже пора бы. Знакомство продолжалось два с половиной месяца. Скоро осень, так что если придется возвращаться во Флоренцию, то с отъездом тянуть нельзя.
– Значит, начинай складывать вещи, – посоветовала Франческа.
– А что, если сын герцога выберет вас? – встревожилась доверчивая сестра Бенигна.
– Не выберет, – уверенно заявила Франческа. – Луиза влюблена в Валианта, и Рафаэлло об этом знает, а потому предпочтет французскую девушку. Во-первых, у Аселин отличная родословная, а во-вторых, она красивая и цепкая. Быстро выполнит свой долг, родит молодому герцогу несколько наследников, расползется в талии и научится ловко распоряжаться его деньгами. Ну а он заведет любовницу и на том успокоится. Отличный конец, правда?
Столь детальный анализ ситуации вызвал дружный смех: ничего из ряда вон выходящего в подобном сюжете не было; большинство браков развивалось именно по такому пути.
– А что же случится с вами? – уточнила сестра Бенигна.
– Ну… – задумчиво произнесла Франческа, – в монастырь Санта-Мария дель Фьоре я точно не уйду.
Последовал новый взрыв смеха, а потом Аннунциата заметила:
– Честно говоря, думаю, что преподобная матушка Баптиста испытает огромное облегчение.
– Но что же вы будете делать? – продолжала настаивать Бенигна.
– Превращусь в ту самую дочь, которая осталась дома, чтобы присматривать за престарелыми родителями. Возможно, научусь торговать шелком. Буду поступать как заблагорассудится: если не вызывать громких скандалов, то некоторую свободу мне все-таки предоставят.
– А как же любовь? – робко осведомилась одна из маленьких служанок, на вид не старше двенадцати лет. – Разве, синьорина, вам не хочется, чтобы вас любили?
– Трудно сказать, существует ли на самом деле то, что называют любовью. Да и что это такое? – ответила Франческа. – Я точно не знаю.