Лучше всего последние четыре года правления Луи XV охарактеризовал французский историк Ф. Рокэн: «С Людовиком XV исчез престиж королевской власти, монархия Божьей милостью сделалась более невозможной во Франции. Этот последний четырехлетний период, когда народ видел, как наряду с опозоренным развратом королем царствует г-жа Дюбари, когда на сцене оставались одни только негодяи и развратники, когда повсюду царили беспорядки, и неправосудие, и насилия, когда принципы, нравы, обязанности — все было позабыто, этот короткий постыдный период закончил то, что подготовляло все царствование Людовика XV»[55].
Старому королю наследовал его двадцатилетний внук, Луи XVI, сын дофина Людовика и Марии Йозефы Саксонской. Его отец умер еще в 1765 г., а мать — в 1767 г. Подобно Луи XIII он обожал охоту. Другим его хобби было плотницкое и кузнечное искусство. В отличие от Луи XIV и Луи XV на женщин новый король просто не обращал внимания. Тем не менее по указанию деда Луи для укрепления франко-австрийского союза в мае 1770 г. женился на Марии Антуанетте Габсбургской, младшей дочери императрицы Марии Терезии.
«Дофин был очарован той, которую, не спрашивая его согласия, избрали ему в супруги. Однако уже в первую брачную ночь обнаружилась недееспособность Луи Августа как мужчины по причине незначительного врожденного дефекта. Отчаянные попытки дофина отстоять свое мужское достоинство неизменно терпели фиаско, постепенно повергая его в депрессию. В итоге он вынужден был признать свою несостоятельность и поневоле отдалиться от страстно любимой им супруги, об унизительно тяжелом состоянии которой можно только догадываться. Любой хирург одним движением скальпеля мог бы сделать его полноценным мужчиной, однако потребовались долгие семь лет, прежде чем Луи Август, уже ставший королем Франции, решился на хирургическое вмешательство».
Образ жизни царственных супругов разительно отличался. Так, королева безумно любила удовольствия, постоянно бывала в театрах, на балах и маскарадах. Король же в театрах скучал, балов не любил, спать ложился в 11 часов вечера и вставал в 6 часов утра.
«Мария Антуанетта почти все свое свободное время проводила в обществе своих любимых подруг: госпожи де Полиньяк и госпожи Ламбаль. В сущности, для короля у нее не оставалось ни одной свободной минуты. Очевидная привязанность королевы к молоденьким девушкам вызывала в обществе множество толков, очень не выгодных для нее. Со своей стороны, Людовик настолько пренебрегал супружескими правами, что первые семь лет после свадьбы не был даже настоящим мужем Марии Антуанетты. Природная слабость короля как мужчины была хорошо известна. Поэтому все очень удивились, когда в начале 1778 г. внезапно распространился слух о беременности Марии Антуанетты. Злые языки возлагали вину за это на герцога Куаньи, который давно и настойчиво ухаживал за королевой»[56].
19 декабря 1778 г. у Марии Антуанетты родилась девочка, а через три года родился долгожданный наследник Луи, который умрет за месяц до падения Бастилии. В 1785 г. у королевы родился второй сын, Луи Шарль, после казни Луи XVI прозванный роялистами Луи XVII. В 1786 г. родилась девочка, названная Софии Беатрике и умершая менее чем через год.
В феврале 1783 г. Шагин Гирей отрекся от ханского престола. В апреле того же года Екатерина издала манифест «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу». Этот манифест окончательно покончил с татарскими набегами на Русь. Екатерина Великая блестяще закончила дело Дмитрия Донского, Ивана III и Ивана Грозного. Екатерина писала, что по приобретении Крыма «исчезает страх от татар, которых Бахмут, Украина и Елисаветград поныне еще помнят».
Манифест вызвал бурю возмущения в Париже. Французские дипломаты начали подстрекать Австрию и Пруссию оказать давление на Россию. Фридрих II был не прочь поиграть на русско-французских противоречиях. По сему поводу Г.А. Потемкин написал императрице: «Прусский Король, точно как барышник, все выпевает вероятности перед французами. Я бы желал, чтоб он успел Короля уговорить послать сюда войск французских, мы бы их по-русски отделали»[57].
В середине июля 1783 г. князь Барятинский сообщил вице-канцлеру Остерману об увеличении численности французской армии. К двадцати четырем имеющимся полкам приказывалось сформировать еще шестнадцать полков, по 1560 человек в каждом. Русский посланник писал: «Довольно сведущие люди уверяют также, что в Совете неоднократно обсуждался вопрос о том, что если между нами и Портой воспоследует война и турки будут просить от Франции помощи, то чтоб дать им вспомогательный корпус от двадцати до тридцати тысяч человек пехоты с надлежащим парком артиллерии и оный отправить из Тулона через Дарданелл»[58]. Также Барятинский докладывал о ходящих по Парижу слухах о военных приготовлениях Пруссии.