Освобождение Франции началось 6 июня 1944 г. после успешной высадки войск союзников в Нормандии. Тогда вместе с американскими, британскими, канадскими солдатами на родную землю вступили более 300 тыс. французских военнослужащих. Кульминацией битвы за Францию стало мощное антифашистское восстание в Париже, вспыхнувшее 19 августа 1944 г. Бойцы французского Сопротивления, к которым в решающий момент подошла на помощь 2-я бронетанковая дивизия «Сражающейся Франции» во главе с генералом Леклерком и американские части, в ожесточенных уличных боях подавили сопротивление германского гарнизона. 25 августа Париж вновь вдохнул воздух свободы, и вскоре в город прибыл генерал де Голль, встреченный ликующими толпами французов.
К концу войны Франции вновь удалось развернуть 1,3-миллионные вооруженные силы, которые закончили свой боевой путь на территории побежденной Германии. К 8 мая 1945 г. в руках французских военных находилось около 240 тыс. немецких военнопленных.
Когда 8 мая 1945 г. гитлеровский фельдмаршал Кейтель подписывал акт о безоговорочной капитуляции Германии, он со злобой увидел среди делегации союзников офицеров во французской форме. Вероятно, в ту минуту ему вспомнилось 22 июня 1940 г., «компьенский» вагон и постыдная попытка унизить честь Франции, закончившаяся для нацистов крахом.
Постижение «искусства жизни», или Особенности французского менталитета
Нежная и прекрасная Франция открылась мне однажды утром, в Реймсе… Я увидела мирно спящий сладким утренним сном средневековый и в то же время современный город: серую громаду Реймсского собора с его истонченным и ажурным, как кружево, камнем, готические шпили других соборов и особняков и полусонную площадь с многочисленными кафе. Помню уютные столики прямо на площади, под тентом, и газету, забытую на одном из столиков. Меня поразило отсутствие обычной утренней суеты: французы встают раньше нас, но суетятся меньше. Ощущение мирной и неторопливой, «невольно идущей», благоустроенной чужой жизни пронзило меня, как сон или невольная «белая зависть». Ни в России, ни на Украине я не видела такого неторопливого, уютного бытия. И мне захотелось просто отдохнуть: сесть за такой вот столик с чашечкой горячего кофе и круассаном, а потом долго – не меньше часа – читать газету или книгу, отламывая от круассана по крошечному кусочку. О, Боже мой, как же я устала! И как мне захотелось отдохнуть в этом чужом, но таком знакомом и близком городе!
Под Эйфелевой башней
К полудню мы приехали в Париж, точнее – на его окраину, к Орлеанским воротам. Ворот в Париже несколько – Porte de Lilas, Porte de Versailles и т. д. Названия многих станций метро на периферии города начинаются со слова «Ворота». В средневековый Париж действительно можно было проникнуть через несколько ворот, в том числе и через Орлеанские. Сейчас все эти ворота стали символическими, за исключением Триумфальной арки, построенной по распоряжению Наполеона Бонапарта архитектором Жаном Шальгреном. Триумфальная арка служила для торжественного въезда в город, и первым под ней проехал император-корсиканец со своей второй супругой, «настоящей» принцессой из рода венских Габсбургов – Марией-Луизой, прозванной в народе «Австриячкой». Точно так же еще недавно неизобретательный на прозвища парижский плебс именовал другую австрийскую принцессу на французском троне – супругу короля Людовика XVI – Марию-Антуанетту.
Известно, что дуга парижских Больших бульваров повторяет дугу крепостной стены, окружавшей французскую столицу в Средние века. Большие бульвары – это центр современного Парижа и в то же время глухая окраина Парижа средневекового. В народе этот оборонительный пояс Парижа вплоть до XIX века называли просто – «фортифы», т. е. укрепления, и даже бытовало расхожее выражение – «вырваться за фортифы», которое в жаргоне парижан было, наверное, столь же обыденным, как наше – «съездить на дачку».