применения насилия, как важного атрибута мировой политики.
“В отношении государства, - пишет Р.Арон, - мы предлагаем различать
военную, моральную, экономическую силы и могущество, которое является
применением этих сил в определённых обстоятельствах и с определёнными
целями” (курсив мой – Е.О.). В то время как оценка сил доступна
приблизительному измерению, оценить могущество, хотя оно и зависит от
сил, которыми располагает государство, можно с ещё меньшей долей
вероятности.
Соответственно подходит Р.Арон и к определению цели внешней
политики. В качестве парадигматической рамки своих рассуждений он
49 Ibid. P.59.
38
указывает на триаду “ могущество, слава, идея”50. «Если бы безопасность
была с очевидностью или по необходимости главной целью, можно было бы
теоретически51 определить рациональное поведение (на международной
арене). Важно было бы, в зависимости от конъюнктуры, определить
оптимальное измерение силы и действовать соответственно». Но
«политические единицы хотят быть сильными (fortes), не только для того, чтобы обескуражить агрессора и жить в мире. Они хотят быть сильными, чтобы их боялись, уважали или чтобы ими восхищались. В конечном счете, они хотят быть могущественными (puissantes)52, т.е. навязывать свою волю
соседям и соперникам, влиять на судьбы человечества, на будущее
цивилизации». Следовательно, «могущество может быть главной целью так
же, как и безопасность»53, оно относится к вечным, непреходящим целям, в
отличие от целей «исторических», т.е. определяемых временем и
обстоятельствами. Могущество в глазах Арона не только сила, необходимая
для обеспечения безопасности. Оно неизменно сопровождается более
амбициозными намерениями, подразумевающими борьбу за планетарное
влияние. Влияние это не обязательно влечёт за собой материальные
приобретения. Слава является не менее желанной наградой, чем земли, богатства и порабощение врагов.
«За что борются общества, если не за расширение земель, которые они
обрабатывают или богатства которых они используют, за подчинение себе
людей, ныне иностранцев, завтра – рабов или сограждан, или за победу той
или иной идеи (религиозной или социальной), универсальную правоту
которой это сообщество провозглашает, одновременно возвещая о
собственной миссии»? Именно последняя задача соотносится у Арона с
понятием величия. «Идея и величие, - пишет он, - два движущих мотива в
50 Название соответствующей главы «Мира и войны между нациями» - «Могущество, слава и идея или о
целях внешней политики» (Aron R., op. cit., chap.3).
51 Курсив Р.Арона.
52 Курсив мой – Е.О.
53 Aron R., op. cit. P. 83.
39
поисках славы, притом, что идея для верующего имеет вполне определённый
смысл, в то время как слава неуловима, поскольку связана с диалогом
сознаний», ведь необходимо, чтобы другие признавали твоё превосходство54.
Последнее очень важно для внешнеполитической идентичности Франции. С
одной стороны, это оправдывает усилия, затрачиваемые на реализацию её
мессианских устремлений, с другой стороны, является основой её желания
быть признанной на мировой арене в качестве глашатая универсальных
ценностей. Следует отметить ещё одну важную черту концепции Р.Арона и
её отличие от современной ему англо-саксонской теории реализма.
Благодаря Арону, задолго до появления конструктивизма в анализе
международных отношений55, во французской политологии утвердилось
мнение, что внешняя политика государства суть производное не только от
соотношения сил, но и от устремлений гражданского общества и значения
его ценностей, разделяемых международным сообществом. Это не вечная и
универсальная данность, а реальность, вписанная в определённый историко-
политический контекст.
Главный труд Ж.-Б.Дюрозеля по теории международных отношений
также посвящён проблеме мирового могущества. Его название: «Всякая
империя погибнет»56 - одновременно и своего рода утешение Франции после
гибели её колониальной империи, и ключ к анализу причин возвышения и
упадка международного влияния государств и сообществ, и пророчество
неизбежного конца биполярного мира. Дюрозель считал одной из
«регулярностей» истории человечества («регулярности» он ставит на место
законов исторического развития) существование различия «потенциалов», что всегда вело к завоеванию более могущественным чужих территорий или, если таких «тяжеловесов» было несколько, к столкновению из-за территорий.