этого внутреннего конфликта521.
Комментируя итоги саммита, Ж.Ширак заявил, что политика Ельцина
в Чечне явилась следствием давления на президента его окружения, военных и спецслужб522. Олицетворением этих сил в глазах французских
наблюдателей стал новый выдвиженец президента В.В.Путин. После
стамбульского саммита, нарушившего добрые отношения Ж.Ширака с
Б.Н.Ельциным, и в преддверии парламентских и президентских выборов в
России ведущие французские политики присматривались к
потенциальным претендентам на лидерство. Об интересе к этому сюжету
свидетельствовал тёплый приём, оказанный президентом, премьер-
министром и министром иностранных дел Франции Е.М.Примакову, приехавшему в Париж с неофициальным визитом в момент обострения
франко-российских разногласий, в том же ноябре 1999 г.523 Один из
лидеров блока Отечество – вся Россия, занимавший посты министра
521 Стамбульский саммит СБСЕ (18-19 ноября 1999 г.) // Дипломатический вестник. – 1999. - №12. С.10.
522 Le Monde, 20 novembre 1999.
523 27 – 28 ноября 1999 г.: Le Monde, 28 novembre 1999.
429
иностранных дел и премьер-министра в пору привилегированного
российско-французского партнёрства, представлялся Парижу более
желательной кандидатурой в президенты, чем В.Путин, имя которого
связывали с силовой политикой в Чечне. Резкая критика политики Москвы
в тот момент не означала потери интереса Парижа к России, но она
положила конец целому периоду франко-российских отношений, когда
страх дезинтеграции или реакционного переворота определял безусловную
поддержку политики Б.Ельцина, который в глазах Ж.Ширака оставался
главным гарантом стабильности и приверженности курсу либеральных
реформ. В начале декабря 1999 г. на саммитах НАТО и ЕС обсуждалась
чеченская проблема, и позиция Ж.Ширака в отношении России отличалась
особой жёсткостью. На саммите ЕС в Хельсинки (9 декабря 1999 г.) Франция выступила за внесение в повестку дня вопроса об экономических
санкциях против России в связи с ультиматумом российских военных
Грозному. Из двух проектов резолюции, посвящённой России, прошёл
более жёсткий, причём, Франция была среди главных «недоброжелателей»
Кремля вместе с Германией, Финляндией и Данией524. Страны Сообщества
решили пересмотреть свои программы сотрудничества с Россией и
сосредоточиться только на тех, которые касаются уважения права и служат
улучшению жизни населения525. Режимом экономических санкций ЕС
Франция стремилась вынудить Москву вступить в переговоры с
А.Масхадовым526. Позиция Франции в чеченском вопросе была озвучена
министром иностранных дел в марте 2000 г. Франция требовала:
-прекращения любых действий, влекущих за собой страдания мирного
населения, военных операций, затрагивающих мирное население, полицейских и карательных операций;
524 Le Monde, 10 dйcembre 1999.
525 Брифинг министра иностранных дел г-на Ю.Ведрина (посольство Франции, Лиссабон, 2 марта 2000) //
www. ambafrance.fr
526 В частности, во время телефонного разговора Ельцина с Шираком 23 декабря 1999 г.: Дипломатический
вестник, 2000, № 1. С.18.
430
-свободного доступа для любых представителей или организаций в
Чечню, для всех, кто может облегчить страдания мирного населения
(Совета Европы, ОБСЕ, Высшего Комиссариата по делам беженцев, Красного Креста, неправительственных организаций и журналистов).
Франция настаивала на том, что российские власти должны
определить политическое будущее Чечни, которое позволит чеченцам
выразить свою волю, удовлетворить часть своих требований, не
становясь тем не менее полностью независимыми, «потому что никто в
мировом сообществе не поддерживает это требование, никто не
оспаривает суверенную власть России в Чечне»527.
Приход к власти президента Путина в марте 2000 г. заставил
французскую политическую элиту и общественное мнение задуматься о
преемственности либерального курса в России. В то же время, Ж.Ширак
ещё 4 февраля, то есть до президентских выборов, пригласил будущего
президента России во Францию. Однако к тому времени Франция в глазах
российского руководства утратила роль привилегированного собеседника.
Президент и общественное мнение Франции проявили наибольшую
нетерпимость к политике России в Чечне и настороженное отношение к