рассуждения он начинает с анализа изменения баланса внешнеполитического
могущества в мире с точки зрения международной безопасности. Понятие
могущества, - отмечает автор, - было центральным в теории реализма, основанной на понятии равновесия сил (могущества), которое является
72 Ibidem. P.55.
73 Hassner P. Par dйlа la crise de la discipline а celle de l’йpoquе // Les nouvelles relations… Conclusions.
49
производным от соперничества государств. Крушение СССР и объединение
Германии, совершившиеся без войны, что было абсолютно непредвиденным, - всё это на какое-то время породило близкие школе идеализма мечты об
установлении «мира, основанного на законе». Однако надежды на то, что
поиски могущества и равновесия сил будут заменены «новым мировым
порядком», основанном на коллективной системе международной
безопасности, развеялись после войны в Персидском заливе и особенно
после войн в бывшей Югославии. Мечта ХУШ и Х1Х веков о прочном мире, который воцарится благодаря развитию торговли, науки и либерализма, по-
прежнему далека от воплощения. Во-первых, даже развитые либеральные
общества не застрахованы от возврата «подавленных инстинктов» (каким
было, в соё время, установление тоталитарного режима в демократической
Веймарской республике). Во-вторых, благополучные буржуазные
государства, основанные более на соображениях личного интереса, чем на
страстях, окружены и пронизаны иными в смысле морали обществами и
группами. И то и другое меняет привычные концептуальные рамки западной
политологии.
От Гоббса до Арона, включая Клаузевица и Вебера, политические
мыслители сходились в понимании различия между внешними и
внутренними делами. Оно состоит в том, что внутри себя нации находятся в
гражданском состоянии мира, когда только государство обладает законным
правом на насилие. В то же время на международной арене нации эти
оставались в первобытном состоянии соперничества, то есть потенциальной
войны: государства оставляли за собой право применить силу в качестве
решения, заменяющего переговоры (торг). В этом смысле война была
продолжением политики другими средствами. В конце ХХ века «мы
присутствуем при усилении угроз безопасности для либерального общества
не извне, а изнутри – из-за упадка «современного государства», его
50
монополии на насилие внутри и его возможности вести войну вовне»74. С
одной стороны, внутренняя уязвимость современных западных обществ
вследствие демографических сдвигов, и, с другой стороны, размывание
суверенитета вследствие глобализации и интеграции, составляют предмет
озабоченности французских политологов, поскольку они снижают
классические показатели французского внешнеполитического могущества.
Подтверждением такого взгляда служат размышления А.-М. Ле Глоаннек о
возможности существования самостоятельной стратегической концепции в
постбиполярном мире где-нибудь, кроме США75.
У автора нет сомнений в том, что «с крушением СССР и его империи
/…/США триумфально сделались единственной сверхдержавой в мире» 76.
А.-М. Глоанек в целом согласна с тем, что США, являясь первой
политической и военной державой мира, остались центром производства
стратегических концепций, в то время как Франции, Германии и России
придётся лишь худо-бедно приспосабливаться к новым условиям.
Стратегическая (военная) область – одна из сфер, в которой материальные
факторы могущества играют фундаментальную роль, и здесь
непререкаемость американского могущества наиболее очевидна автору.
Одной из составляющих этого могущества является ядерное оружие. Конец
блокового противостояния в отсутствие явного противника отодвинули
значение ядерного соревнования между Западом и Востоком и вообще
соревнование ядерных потенциалов на второй план. Но снижение
стратегической роли ядерного оружия не уменьшило американского
превосходства, а только его усилило. США получили непререкаемое
первенство в обычных вооружениях нового поколения (так называемое
«умное оружие» или оружие точного наведения) благодаря мощному
74 Ibidem. Р. 384.
75 Le Gloannec A.-M. Y-a-t-il une pensйe stratйgique dаns l’aprиs-guerre froide ? // Les nouvelles relations internationales … Chap . 13.
76 Ibidem. P. 357.
51
технологическому рывку последних десятилетий. В этом плане Франция, не