многосторонности в том, что она делает могущество незаметным, поскольку
надо вести переговоры всё время и со всеми, и здесь силовое давление не
является решающим: успех требует компромиссов, взаимных уступок и
разного рода увязок, в чём и состоит уравнительная роль многосторонности
88. Многосторонность, в том числе в опоре на ЕС, по мнению П.Бонифаса, является одним из главных преимуществ Франции в новой дипломатической
игре: она позволяет «использовать могущество других для усиления
собственного могущества. Это не отказ от могущества, стирание
национального интереса в пользу общих интересов, но, в сущности, борьба за
национальные интересы другими способами, скрытая стратегия
достижения могущества89». Сохранение французского международного
могущества в опоре на многостороннюю дипломатию и на интеграцию –главное стратегическое направление современной внешнеполитической
88 Ibidem. P. 43.
89 Ibidem. Р. 50. Курсив мой – Е.О.
56
мысли во Франции. Основное внимание в этом смысле привлечено к
европейскому направлению интеграционных устремлений страны.
В 2002 г. под руководством президента Французской академии
моральных и политических наук Т. де Монтбриаля появился коллективный
труд с несколько футуристическим названием «Франция нового века»90.
Подводя итоги состоянию Франции в начале ХХ1 века, Т. де Монтбриаль
задаётся вопросом: «Какое будущее ждёт Францию?». Он считает, что
«будущее Франции – это Европа». Государство-нация – это всего лишь
стадия, сравнительно недолгая и преходящая, в развитии человеческих
сообществ. В пору расцвета этой идеи (в Х1Х веке) считалось, что далеко не
все политические образования, не будучи самодостаточными, смогут стать
полноправными и жизнеспособными государствами-нациями. После первой
мировой войны, а потом в результате деколонизации и особенно в 90-е годы, благодаря распаду авторитарных государств Восточной Европы и СССР, появилось множество мини-государств, неспособных выжить (свидетельство
тому - пренебрежительный характер слова «балканизация»). Международное
сообщество содействовало этому процессу, отдавая себе отчёт в том, что
нежизнеспособность этих государств потребует от него различного рода
вмешательства91. В значительной степени это обстоятельство придаёт новый
импульс идее интеграции, не порывая с либеральной теорией общественного
прогресса, питавшей в своё время становление государств-наций. Ведь идея
государства-нации, так же как идея глобализации, то есть объединения мира
ещё в пору расцвета либерализма 1830-х – 1880-х годов, исходила из
убеждения, что развитие наций является этапом на пути великого
объединения всего человечества. Это объединение станет моделью иного
масштаба, но схожей с национальным государством: ведь при своём
становлении государства-нации пережили тот же период униформизации и
90 La France du nouveau siиcle / Sous la directon de T. De Montbrial. - P.: PUF, 2002.
91 Ibidem. Р.503-504.
57
борьбы с провинциальным сепаратизмом и местными наречиями, в них было
то же стремление к установлению экономического и культурного единства, к
преодолению языковой разобщённости. Хотя во французской истории
якобинская модель государства-нации и глобалистский либеральный идеал
относятся к разным парадигмам, Т.де Монтбриаль считает, что
парадоксальным образом они тяготеют к всё той же униформизации, но в
разных масштабах: одна на национальном уровне, другой – на глобальном.
На первый взгляд, рассуждения Т. де Монбриаля далеки от французской
проблематики величия. На деле, за ними стоит ряд болевых проблем
внутрифранцузского спора о сохранении национальной идентичности в
условиях европейской интеграции и глобализации, о роли страны в новом
международном контексте, об издержках поддержания мирового ранга
Франции. Т.де Монтбриаль соотносит две соперничающие идеи французской
политики - европеизм и национализм. Для него они по-разному выражают
одну геополитическую дилемму, какую общность можно считать
естественной и жизнеспособной на мировой арене? В своё время
знаменитый французский философ-позитивист Э.Ренан задавался этим
вопросом относительно нации. Т. де Монтбриаль размышляет о законности
замены в этих рассуждениях понятия «нация» понятием «Европа»92. Для него